«Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастна по-своему. Всё смешалось в доме Облонских». Степан Аркадьич изменяет своей жене Долли с гувернанткой-француженкой. У них с Долли шестеро детей, Долли сильно подурнела от этого, и ему казалось, что его свободное поведение должно быть воспринято женой спокойно. Долли же заявляет, что намерена уехать с детьми к матери. Даже телеграмма с известием о приезде сестры Степана Аркадьевича Анны (по мужу Карениной) не способствует примирению супругов. Степан Аркадьевич или Стива работает начальником одного из присутственных мест в Москве, зарабатывает немного. На службе он неожиданно встречает старого знакомого Константина Левина. Им обоим около тридцати пяти лет, они знакомы с детства.

Левин приехал делать предложение Кити Щербацкой, младшей сестре Долли. Левин с детства влюблен в сам дом Щербацких, который для него наполнен поэзией и таинственностью. В Москве Левин останавливается у своего старшего брата по матери Сергея Ивановича Кознышева, делового человека. Они вспоминают о своем третьем брате Николае, который отошел от семьи, опустился, промотал состояние и стал пить. Левин советуется с Облонским, есть ли у него шансы получить согласие на брак с Кити, и Стива ободряет его. Левину трудно решиться, ему его чувство представляется особенным, а Кити - необыкновенной девушкой. Кити восемнадцать лет. Ее родители рады были бы видеть мужем Кити Левина, но за Кити принимается ухаживать молодой офицер граф Вронский, и симпатии матери сразу переходят на нового претендента на руку Кити. Стива сообщает об этом Левину. Тот отправляется объясниться с Кити, и она ему отказывает. Сам же Вронский не собирается вступать в брак. Он никогда не знал семейной жизни, отца не помнил, мать, блестящая светская женщина, мало занималась детьми. К Кити он питает нежные чувства, но не более того.

На другой день после объяснения Кити и Левина Облонский и Вронский встречаются на вокзале. Стива ожидает приезда сестры Анны, Вронский - матери. Обе женщины ехали вместе. Анна поражает Вронского с первого взгляда. «Блестящие, казавшиеся темными от густых ресниц, серые глаза дружелюбно, внимательно остановились на его лице, как будто она признавала его, и тотчас же перенеслись на подходившую толпу, как бы ища кого-то. В этом коротком взгляде Вронский успел заметить сдержанную оживленность, которая играла в её лице и порхала между блестящими глазами и чуть заметной улыбкой, изгибавшею её румяные губы. Как будто избыток чего-то так переполнял её существо, что мимо её воли выражался то в блеске взгляда, то в улыбке».

Пока Каренины и Вронские находятся на перроне, пьяный железнодорожный сторож падает под поезд. Анна предлагает помочь вдове, и Вронский дает двести рублей. Стива просит Анну помирить его с женой. Анне удается убедить Долли не покидать Стиву, тому способствует и то обстоятельство, что Долли некуда уехать (матери она не нужна, других покровителей или доходов у неё нет). Анна напоминает Долли, как любил её Стива, уверяет, что впредь брат уже не оступится. В гости к Облонским приезжает Кити. Она пленена Анной, её умением себя подать, легкостью движений, поэтическим отношением к жизни. Вечером заезжает Вронский, но, увидев Анну, отказывается зайти. Всем это кажется странным. На балу Кити видит Анну. Та в черном платье, подчеркивающем достоинства её фигуры. Вронский танцует с Кити вальс. Вскоре Кити замечает, что Вронский уделяет повышенное внимание Анне, а та упивается своим успехом. Кити отказывает другим кавалерам, но Вронский танцует только с Анной.

В конце бала Анна как бы невзначай объявляет, что завтра уезжает домой в Петербург. В поезде она видит Вронского. Он признаётся, что отправился вслед за ней. На перроне в Петербурге Анна замечает мужа. Он подсознательно неприятен ей. Алексей Александрович намного старше жены, он занимает высокий пост в министерстве, предпочитает не распространяться о своих чувствах. Вся его жизнь максимально упорядочена, что идет вразрез с темпераментной натурой Анны. У них есть восьмилетний сын Сережа. Он радостно встречает мать, отца же немного боится и стесняется.

День Алексея Александровича Каренина расписан по минутам. Служба отнимает практически все его время, но, тем не менее, он считает своим долгом следить за новинками литературы, событиями в политике, изучает философские и богословские сочинения. Искусство чуждо его натуре, хотя он прекрасно образован и считает для себя возможным судить о поэзии, музыке и пр. Вронский, оказавшись в Москве, намерен вести светскую жизнь и посещать те дома, где почти наверняка сможет встретить Карениных.

Часть вторая

В конце зимы в доме Щербацких собирается врачебный-консилиум. У Кити подозревают начало туберкулёзного процесса, причина которого - нервный срыв. Все домашние знают, что проблема в том, что Вронский «ужасно обманул» надежды Кити, поэтому принимается решение о выезде на лечение за границу, поскольку девушке настоятельно необходима смена обстановки. Анна и Вронский часто видятся в доме двоюродной сестры Вронского княгини Бетси Тверской. Уже многим в свете известно об их взаимной симпатии, а Бетси специально устраивает им свидания. Единственный, кто ничего предосудительного не находит в том, чтобы Анна встречалась с Вронским и проводила с ним много времени на виду у общества, - сам Каренин.

Анна неожиданно требует, чтобы Вронский отправился в Москву и попросил прощения у Кити. Друзья дома начинают намекать Алексею Александровичу, что его жена ведет себя не в соответствии с приличиями, это задевает Каренина, и он затевает разговор с Анной, который ни к чему не приводит, Анна все подряд отрицает и притворяется, что не понимает, что рассердило мужа. Наконец отношения Анны и Вронского переходят от платонического влечения к физической любви. Анне стыдно, ей кажется, что все кончено, и она снова и снова напоминает Вронскому, что у неё ничего нет, кроме него. Ей снятся сны о том, что у неё два мужа, и оба ласкают её.

Левин, удалившись в свое имение, много внимания уделяет ведению хозяйства, вникает в подробности удобрения почвы, состояния дел на скотном дворе, сева. Он заключает выгодные сделки с купцами и вообще показывает себя весьма рачительным хозяином. К нему приезжает Стива Облонский, который ничего не рассказывает ему о судьбе Кити. Друзья вместе охотятся, и Левин все же выведывает у Стивы подробности болезни Кити и планов Щербацких. Стива обвиняет Левина в отсутствии должной настойчивости и трусости перед соперником, жалеет, что Левин не боролся за руку Кити, а сразу же отступил.

В Петербурге же назревает скандал, поскольку есть много людей, желающих позлословить по поводу связи Анны и Вронского. Графиня Вронская также не одобряет поведение сына, поскольку пребывание в Петербурге (где он может постоянно видеться с Карениной) мешает его карьере. Вронскому же очень мешает Серёжа, сын Анны, который часто становится помехой их отношениям. Вронский настаивает на том, чтобы Анна оставила мужа и сына и стала жить с ним как жена. Анна же отговаривается тем, что муж никогда не даст ей развода, а на положение любовницы она не согласна. При этом Анна постоянно твердит, что не может жить во лжи, однако продолжает обманывать мужа. Впрочем, ей и самой нежелательно хранить свою тайну, и она хочет рассказать все мужу, чтобы между ними стало все ясно. Чувства же Алексея Александровича, для которого общественный скандал равносилен концу карьеры и который предпочитает жить условностями (т. е. ложью с точки зрения Анны), её совершенно не занимают.

На скачках из-за неверного движения Вронского лошадь под ним падает и ломает хребет. Анна во время скачек не сводит взгляда с него. Увидев Вронского на земле, Анна с головой выдает себя: мечется, громко ахает, не замечает, что муж предлагает ей уехать, наводит на Вронского бинокль, громко рыдает. Только узнав, что наездник невредим, она кое-как успокаивается. На пути домой она сообщает мужу о том, что состоит в любовной связи с Вронским, а Алексея Александровича боится и ненавидит. Каренин требует соблюдения внешних условностей, и немедленно уезжает.

Щербацкие путешествуют. На водах они знакомятся с мадам Шталь, русской дамой, передвигающейся на коляске, и Варенькой, девушкой, которая за ней ухаживает. Варенька всегда занята делом, всегда кому-то помогает, улаживает конфликты. Варенька - приемная дочь мадам Шталь. Она очень нравится Кити, и та близко сходится с этой деятельной и сострадательной особой. Кити рассказывает Вареньке об истории с Вронским, та утешает и успокаивает её, призывая более взвешенно относиться к перипетиям судьбы, уверяет, что случай Кити далеко не единственный, Кити пытается последовать примеру Вареньки и поухаживать за больным художником Петровым, но навлекает на себя подозрения жены Петрова. К тому же выясняется, что мадам Шталь не встаёт уже десять лет не потому, что опасно больна, а потому, что дурно сложена (короткие ноги). Кити выздоравливает, и Щербацкие едут в Москву.

Часть третья

Сергей Иванович Кознышев приезжает в деревню к Левину отдохнуть. Он обнаруживает, что брат запросто общается с крестьянами, разбирается в хозяйстве. Братья ведут длинные беседы о народе, о необходимости образования, причем выясняется, что кабинетный реформатор Кознышев сталкивается с упорным противодействием со стороны практика Левина. Во время покоса Левин работает наравне с мужиками; он словно отдыхает в тяжелом физическом труде, ему очень нравится работать на земле.

По соседству с имением Левина (Покровское) расположена деревня Облонских Ергушово, куда выезжает Долли с детьми, чтобы сократить расходы. Дом совершенно не обустроен, а сама Долли приходит в отчаяние от огромного количества хозяйственных проблем, свалившихся на неё. Её навещает Левин, делает необходимые распоряжения, что очень выручает Долли и позволяет быстро наладить быт и найти общий язык с прислугой.

Благодарная Долли сообщает ему, что пригласила к себе погостить на лето Кити. Ей хочется помирить сестру с Левиным, но он признается Долли, что делал предложение Кити, которое она отвергла. Долли максимально деликатно старается внушить ему, что не все ещё потеряно, и что ему не надо считать себя оскорблённым. Каренин пытается сам себя убедить, что преступление Анны не должно выбить его из равновесия, что ему надо продолжать жить как ни в чем не бывало, что случившееся - проблема жены, что не он первый и не он последний обманутый муж. Он решает не драться на дуэли, подчиняясь голосу разума, не затевать судебный процесс, который только навредит его безупречной репутации. Он не ревнует Анну, он обдумывает возможность раздельного проживания, но приходит к выводу, что этим только поспособствует «распущенности» жены, и решает, что оптимальный вариант - жить как прежде, только не уважая Анну.

Каренин уверен, что со временем роман кончится, и его отношения с женой восстановятся. Он направляет Анне вежливое письмо, в котором излагает выводы, к которым пришел, обещает прежнюю материальную поддержку, разъясняет необходимость сохранения семьи - в первую очередь, ради Серёжи. Анна же, получив письмо, ведёт себя достаточно импульсивно. Она решается, взяв Серёжу, уйти от мужа, приказывает укладывать вещи, но потом распаковывает их. Она понимает, что не сможет пренебречь светом и тем образом жизни, который привыкла вести, но и не готова к роли любовницы, горько плачет, задает сама себе вопросы, где слышится исключительно «я» и т. д.

Вронский намерен разобраться со своим положением. В первую очередь, он улаживает денежные дела и выясняет, что доходы его следует не увеличивать (на Анну, например), а урезать. Тут выясняется, что Анна беременна. Вронский стоит перед необходимостью выхода в отставку. Анна ждет от него решения, но уже готова по первому его слову бросить и мужа, и сына и уйти с Вронским. Она признаётся (без всякого повода) мужу, что не может ничего изменить, а тот заявляет, что игнорирует её, и вновь требует вести себя прилично. За Левина сватают дочь предводителя уезда Свияжского. Во время визита к Свияжскому Левин высказывает свои соображения о-

тносительно необходимости ведения хозяйства в России на русский, а не на иностранный манер, учитывать особенности характера русских крестьян и рабочих.

Он не уверен в полезности школ, потому что школы не поднимут экономику: «Школы не помогут, а поможет такое экономическое устройство, при котором народ будет богаче, будет больше досуга, - и тогда будут и школы». Он считает, что крестьян надо заинтересовывать в успехе хозяйства, больше платить им. Левин принимается рационально организовывать свое хозяйство. Реформы Левина встречают непонимание со стороны крестьян. Хозяйство отнимает так много сил и времени, что Левин даже не обращает внимания на приезд Кити в Ергушово.

Часть четвёртая

Каренины продолжают жить в одном доме, Анна по-прежнему видится с Вронским. С ней все чаще случаются приступы ревности, а Вронский начинает охладевать к ней. Анна бесится оттого, что муж остаётся совершенно спокоен внешне, ей хочется, чтобы он убил её, но прекратил бы её «мучения». Анна постоянно повторяет и Каренину, и Вронскому, что скоро умрет (от родов). Однажды Каренин сталкивается с Вронским на крыльце своего дома, заставляет жену объясниться с ним, объявляет, что переезжает в Москву и забирает Серёжу, Каренин направляется к адвокату, чтобы узнать, возможен ли развод, но поняв, что для процесса необходимо обнародовать любовные письма его жены, решает не начинать тяжбу. Он уезжает в Москву.

В гостях у Облонских Кити вновь встречается с Левиным. Там же присутствует и Каренин. На попытки Долли поговорить с ним о примирении с Анной он холодно отвечает, что не видит такой возможности. «Простить я не могу, и не хочу, и считаю несправедливым. Я для этой женщины сделал всё, и она затоптала всё в грязь, которая ей свойственна». Кити проводит с Левиным весь вечер. Они понимают друг друга с полуслова, объясняются в любви (пишут мелком первые буквы слов объяснения). Фактически Кити даёт согласие выйти за Левина и приглашает его сделать предложение её родителям. Те одобряют выбор дочери. Начинается подготовка к свадьбе.

Каренин получает от Анны телеграмму, в которой та пишет о близкой кончине и умоляет его приехать. Зная характер Анны, Алексей Александрович решает, что это - уловка, но всё же пускается в путь. В доме он застаёт плачущего Вронского и растерянную прислугу, Анна родила девочку, но сама находится при смерти (родильная горячка). Она бредит, но приходя в сознание зовёт мужа, называет его святым, просит прощения. Каренин объясняется с Вронским, говорит, что все простил Анне. Вронский удаляется, едет домой и решает застрелиться, но только ранит себя. Затем он решает отбыть в Ташкент, но просит позволения предварительно увидеться с Анной. Анна остается жить.

Пока все в доме вращается вокруг неё, Алексей Александрович успевает и наладить медицинский уход за ней, и обустроить новорожденную (найти кормилицу и пр.). Анна выздоравливает, но впадает в апатию, а муж ничего не предпринимает, чтобы изменить условия её жизни (и не увозит, и не даёт развода). Облонский предпринимает разговор с Карениным, вновь заговаривает о разводе. Каренин вне себя оттого, что его в очередной раз втаптывают в грязь - после всех его великодушных поступков. Он соглашается дать развод. Вронский не едет в Ташкент, а вместе с Анной и маленькой Аней уезжает в Италию. Алексей Александрович остается с Серёжей один.

Часть пятая

В доме Щербацких полным ходом идут приготовления к свадьбе. Левину очень нравятся «счастливые хлопоты», он даже постится и исповедуется, чего не делал много лет. Священнику он признаётся, что сомневается в существовании Бога; а тот призывает его ради будущих детей все же уверовать. Священник относится к Левину по-доброму, не требует от него клятв, и Левин с чистой душой ждёт дня венчания, радуясь, что ему не придется лгать. Обряд венчания описывается очень торжественно. Левину все представляется необыкновенно величественным, он благодарен священнику, нашедшему нужные слова, счастлив, что стоящая рядом Кити чувствует то же самое, что и он.

В тот же вечер молодые уезжают в деревню. Поначалу неопытные супруги никак не могут приноровиться друг к другу - мелкие ссоры и мелкая ревность отравляют их счастье. Через три месяца они возвращаются в Москву, и жизнь их налаживается. Они получают известие о том, что брат Левина, Николай, при смерти, с ним живет женщина (из уличных), которая по мере сил заботится о нём. Кити решает ехать вместе с мужем. Ей удаётся быстрее найти общий язык с Николаем, которого сразу располагает к ней её искренность и участливость, в то время как в обществе самого Константина Николай чувствует себя неуютно. Николай капризен, он умирает долго и мучительно. Самочувствие Кити тоже портится. Доктор определяет беременность.

Вронский с Анной путешествуют по Европе. Анна уговаривает себя быть виноватой по отношению к мужу, но, несмотря на все старания, не чувствует и тени вины. Ей хочется видеть Серёжу, и они с Вронским возвращаются в Петербург. Там их ждет настороженное отношение света, который не желает принять их обратно. Анна решает во что бы то ни стало увидеться с сыном в день его рождения. Алексей Александрович «не мог никак примирить свое недавнее прощение, свое умиление, свою любовь к больной жене и чужому ребенку с тем, что теперь было, то есть с тем, что, как бы в награду за все это, он теперь очутился один, опозоренный, осмеянный, никому не нужный и всеми презираемый».

Он изо всех сил стремится забыться, уйти с головой в работу, казаться невозмутимым, но приходит в отчаяние от сознания своего полнейшего одиночества. Все женщины ему противны, друзей у него нет, все родственники умерли. Его начинает часто посещать графиня Лидия Ивановна, которая старается поддержать его и ободрить, берёт на себя обязанности обустройства быта Каренина. Она внушает Каренину мысль о необходимости полной изоляции Сережи от Анны и объявляет мальчику, что его мать умерла. Однако вскоре Лидия Ивановна получает от Анны письмо, где та просит оказать содействие в устройстве свидания с сыном. Графиня пишет ответ в оскорбительном для Анны тоне, отказывает ей. Вдобавок ко всему, Алексея Александровича перестают продвигать по службе, хотя он по-прежнему активен и деловит.

Каренин пытается наладить контакт с Серёжей, занимается лично его образованием, но не может найти к мальчику подход. Серёжа все больше замыкается в себе, скучает по матери, сознавая, что должен любить отца, не может заставить себя быть тому благодарным. В день рождения Серёжи Анна обманным путем проникает в дом мужа. Сережа очень рад ей, он признаётся, что никогда не верил в её смерть. Входит Каренин, и Анна бежит прочь, так и не отдав Серёже купленные для него игрушки. Анне скучно взаперти, и она, вопреки советам Вронского (который подозревает, что это до добра не доведёт), отправляется в театр. Одна из дам, Картасова, оскорбляет Анну, заявляя, что позорно сидеть рядом с Карениной. Хотя большинство присутствующих сходятся на том, что это злобная и недостойная выходка, скандал обеспечен. Вернувшись домой, Анна во всём обвиняет Вронского.

Часть шестая

Долли гостит в Покровском у Кити. Приезжает и Варенька, она заботится о Кити. Брат Левина Сергей Иванович оказывает Вареньке знаки внимания. Все ожидают предложения Кознышева, он сам долго готовится, но так и не решается сделать его. Приезжает Стива с приятелем Весловским, который принимается ухаживать за Кити. Оба они вызывают активное раздражение в Левине, и он выставляет Весловского из своего дома. Долли отправляется навестить Анну в имение Воздвиженское, где та живёт с Вронским и дочкой Аней.

Анна по-прежнему хороша собой, она много внимания уделяет своему гардеробу, ездит верхом. К своей дочери Анна довольно равнодушна, не знает множества тех мелких, утомительных и прелестных подробностей воспитания маленького ребенка, которыми всю жизнь жила Долли. Вронский устраивает современную больницу, страстно увлекается хозяйством. Анна вникает в его дела, по мере способностей помогает ему, принимается писать книгу для детей. Мало кто навещает их, поэтому оба они очень благодарны Долли за её поступок. Среди прочего Анна радостно сообщает Долли, что больше не сможет иметь детей. Она не хочет плохо выглядеть и быть беременной, т. е. больной. Она мечтает только о страстной любви Вронского, понимая, что он не заинтересован в её недомоганиях и может бросить её. О разводе Анна уже и не думает, на дочь обращает мало внимания, но хочет вернуть Серёжу, которого, наряду с Вронским, любит.

Она изучает по книгам и журналам вопросы архитектуры, агрономии, конезаводства, добиваясь значительных успехов, так что сам Вронский подчас обращается к ней за советом. Тот же всё чаще чувствует, что Анна опутывает его «невидимыми сетями», в нем всё сильнее пробуждается жажда независимости. Он выезжает на губернские выборы. Анна решается сделать над собой усилие и не докучать Вронскому бурными сценами ревности и обильными слезами. Однако её хватает ненадолго. Она пишет Вронскому противоречивое письмо о болезни Ани, где то требует приехать немедленно, то приписывает, что сама приедет к нему, В отсутствие Вронского она начинает принимать морфин. Вронский возвращается и сразу открывает обман. Ему неприятны сцены, его тяготят бесконечные выяснения отношений, он и сам уже не хочет развода Анны с Карениным.

Часть седьмая

Левины переезжают в Москву. Константин наносит визиты, ходит в театр и везде чувствует себя одинаково не в своей тарелке. В числе прочих он посещает и Анну с Вронским. Анна старается произвести впечатление на Левина, тот любуется ею. Кити обвиняет его в том, что он влюблён в Анну (как когда-то Вронский). Левин обещает впредь избегать общества Карениной.

У Кити начинаются роды. Левин перепуган насмерть, ему безумно жаль мучающуюся жену, он уже не хочет ребенка и молится только о том, чтобы Кити осталась жива. Все заканчивается благополучно. У Левиных родился сын Дмитрий. Дела Стивы Облонского находятся в плачевном состоянии. Он пытается через Каренина хлопотать о повышении оклада, но тот считает его пустым работником, хотя соглашается «замолвить словечко». Алексей Александрович Каренин вместе с графиней Лидией Ивановной посещает заседания некоего «мистического» общества.

Анна все больше мучается от беспричинной ревности, от изоляции, от охлаждения Вронского. Она ведет себя все более импульсивно и эгоистично, чем ещё сильнее отталкивает любимого от себя. Она то просит прощения, то изображает оскорбленную гордость, то вновь грозится умереть, то осыпает Вронского страстными ласками. Вронского коробит от разговоров о любви, которой уже почти нет, ему неприятны известия о согласии Каренина на развод. Анна мечтает наказать Вронского за его холодность (пусть даже в ущерб себе), ей просто необходимы бурные изъявления чувств, чего давно уже не наблюдается в ее избраннике. Душевное равновесие утеряно ею окончательно, она противоречит сама себе, не знает, чего хочет, не может оставаться дома одна, мечется, плачет, пишет Вронскому бессмысленные записки. Анна едет к Долли, надеясь получить от той участие и утешение, но застает у Облонских Кити. Как бы невзначай Анна замечает, что Левин был у неё и очень ей понравился. Не застав дома ответа от Вронского, Анна полностью погружается в болезненные и бессвязные мысли о погибшей любви. Вспомнив, как в день знакомства с Вронским у них на глазах поезд раздавил человека, Анна едет на вокзал и бросается на рельсы.

Часть восьмая

Каренин забирает маленькую Аню. Счастливая Кити растит Митю, которого Левин также очень любит. Левины отдают Долли часть их имения для поправки материального положения семьи Облонских. Вронский уезжает в Сербию. Левин, много размышлявший о Боге, приходит к мысли о том, что «несомненное проявление божества - это законы добра… в признании которых я … соединен с другими людьми в одно общество верующих, которое называют церковью… жизнь моя теперь… не только не бессмысленна, как была прежде, но имеет несомненный смысл добра, который я властен вложить в неё!».

В конце зимы 1873 года в Москве, в доме Облонских разгорелся серьезный семейный конфликт. Князь Степан Аркадьевич Облонский был уличен своей женой в измене с гувернанткой. Сам князь был очень хорошим человеком, но к сожалению не любил свою работу и жену. И у него была еще одна особенность, Стива, не смотря ни на какие проблемы всегда находил время и силы поужинать в ресторане. И в этот период Облонские ждали сестру князя Анну Аркадьевну Каренину, а пока Стива ужинал в ресторане со своим другом, приехавшим из деревни Константином Дмитриевичем Левиным.

Левин давно влюблен в восемнадцатилетнюю девушку Кити Щербацкую. Он намерен ей предложить руку и сердце, но понимает, что она не обратит на простого помещика внимание. Сама Кити не может разобраться в своих чувствах. Ей очень легко и спокойной с Левиным, но ей также очень мил другой мужчина – представитель петербургской «золотой молодежи» граф Алексей Кириллович Вронский. Но Кити не знает, что Вронский не желает на ней жениться, из-за того, что девушка этого не знает, в надежде на счастливое будущее с Алексеем Кити отказывает Левину.

В город приезжает Анна Каренина. Во время ее приезда на вокзал ее замечает Вронский, который был поражен красотой женщины. Сам Вронский приехал встречать свою мать, которая приехала из Петербурга. Но в этот момент на вокзале под поезд попадает вокзальный сторож. Это зрелище видит Анна Каренина и считает его дурным знаком.

Благодаря Анне Долли – жена Стивы Облонского прощает мужа в измене. После этого она отправляется на бал в компании Облонских и Щербацких. На нем Кити надеется на объяснение Вронского и любуется красотой Анны. Но немного позже девушка замечает, что ее возлюбленный и Анна очень нежно общаются, во всех их жестах заметна необъяснимая тяга друг к другу. Через некоторое время Анна Каренина уехала в Петербург. Туда же уехал и Вронский. А Левин не переставал себя винить в своей неудаче с Кити, он уехал в деревню, где себе поставил жесткие рамки, которые были и раньше.

Приехав в Петербург, Анна чувствовала себя очень подавлено. Она была замужем за мужчиной старше ее, и к которому у нее не было никаких чувств, кроме уважения. У нее с Алексеем Александровичем Карениным был восьмилетний сын Сережа, но даже он не спас Анну от измены. Дело в том, что она влюбилась во Вронского, ровно так же, как и Вронский в нее. Они стали любовниками. Не смотря на это, чтобы не показать свои отношения, они вели обычную жизнь, но для общественности все равно был понятен характер отношений Анны и Вронского. Это характер был понятен и для мужа Анны Карениной. Он неоднократно пытался поговорить с женой, но это было бесполезно. И лишь один раз он не выдержал, когда на скачках, на которых был весь высший свет, упал с лошади Вронский, и Анна, не зная тяжести травмы, очень забеспокоилась. Тогда-то Алексей Александрович увез жену на дачу, на которой запретил общение с Вронским и пригрозил, что в случае ее измены он выгонит ее и не даст видеться с сыном. Но он ей это сказал, после того, как женщина сообщила ему о своем отвращении к нему, и о том, что она ему изменяет. Анна, испугавшись, согласилась на его условия, но ее муж, желая еще больше унизить женщину, поставил ей жесткие рамки, в которых она была обязана создать впечатление счастливой семьи Карениных. Но Алексей Александрович не знал, что после года отношений с Вронским, Анна ждет ребенка от любовника.

Жизнь троих человек людей была невыносима. Анна страдала из-за таких условий мужа, она любила Вронского, а к Алексею Александровичу у нее было смешанное чувство ненависти и сострадания. А вот Вронский ломал голову, как ему быть в этой ситуации. Он любил Анну, но если они решаться пойти наперекор всему и быть вместе, Вронскому придется бросить службу, чего он очень не хотел, ведь ему она нравилась.

Спустя какое-то время Анна Каренина рожает девочку, но в процессе родов, она чуть не умерла. За нее очень переживает муж, у которого Анна просит прощение за все. Вронского вовремя спасли, когда он желал застрелиться, после того, как его отвергла, находящаяся в горячке Анна.

Но после того, как Анна выздоравливает, после тяжелых родов, она испытывает еще большее отвращение к Каренину. Тот в свою очередь нежно ухаживает за новорожденной девочкой. Но даже это не помогло избежать побега за границу Анну, ее дочь и Вронского, который ушел в отставку.

Тем временем Левин живет в деревне. Смыслом его жизни стали крестьяне, которых он уважал и защищал. Левин считал, что земская деятельность не приносит пользы крестьянам. Он пишет книги, пользуется авторитетом у местных мужиков, и мечтает о простой трудовой жизни. Он перестал мечтать о семейном счастье, позабыл о чувствах, но вдруг он узнает о болезни Кити, и снова его сердце растаяло. Немного позже он встречает девушку, в то время, как она ехала к сестре в деревню. И уже в доме у Облонских Левин понимает, что его чувства взаимны, и на предложение руки и сердца, Кити отвечает согласием. Они венчаются и уезжают в деревню.

Жизнь Анны и Вронского по началу была безоблачной. Много путешествий, любовь, Вронский старался как можно сильнее поддержать Анну в момент ее разлуки с сыном. Но когда они вернулись в Петербург радость сменилась несчастием. Все, кто был знаком с Вронским и Анной отвернулись от них, Анну перестали уважать и с ней никто не общался. А когда был день рождения сына Анны, она тайно поехала к нему, и после того, как увидела Сережу, стала винить Вронского в разлуке с ним, она стала упрекать его, что Вронский охладел к ней и больше ее не любит. Вронский приложил максимум усилий, чтоб объяснить раздраженной женщине, что это не так.

Семейная жизнь Кити и Ленского была не такой, как они ее представляли. Молодожены долго привыкали друг к другу. Они часто ругались. Но, лишь когда Ленский был в печали, во время смерти брата, мужчина понял, как Кити ему близка. Девушка очень сильно поддерживала мужа, и сообщила ему о своей беременности. Ленский очень дорожил Кити, ее заботе и ее близости. И на этой почве сильно ревновал жену, боясь потерять эту близость.

Анна, по мнению Долли, жены ее брата, ведет себя неискренне. Она развлекает гостей, занимается дочерью, но все это не так, как было до появления Вронского. Анна винит во всех своих несчастиях именно его, а Вронский все также ее любит. Анна пытается заменить ему все, от чего он отказался ради Анны, но ссоры продолжаются.

Каренин не дает развода Анне, из-за того, что попал под влияние княгини Мягкой. И на фоне всех событий Анна начинает ревновать Вронского ко всему, чему только можно. Ей часто снится непонятный сон, будто бы над ней стоит мужичек и бормочет что-то непонятное. Через какое-то время, после очередной ссоры, Вронский едет к маме, чего не хотела Анна. Она решает поехать за ним на вокзал. Там она вспоминает мужчину, которого задавил поезд и бросается сама под него. После этого она видит над собой мужичка, который непонятно что говорил, и ее жизнь закончилась. Вронский уехал на войну в Сербию, желая все забыть, а их с Анной дочь берет на воспитание Каренин.

Левина мучают страшные мысли о смерти, он желает покончить жизнь самоубийством, но вовремя понимает всю доброту жизни, благодаря Евангелие. И после этого, он живет, получая радость от жизни, от Кити и от своего сына.

9778d5d219c5080b9a6a17bef029331c

Действие романа начинается в 1873 году. В начале романа читатель знакомится с непростой ситуацией, сложившейся в доме Облонских - хозяин дома изменил своей жене, матери пятерых детей. Стива Облонский давно уже не любит жену Долли, но он искренне ее жалеет. Сам хозяин дома обедает в ресторане со своим другом Константином Дмитриевичем Левиным, который приехал в Москву, чтобы сделать предложение сестре жены Облонского княжне Кити Щербацкой.

Но он не очень уверен в себе, так как считает себя слишком обыкновенным для такой девушки, как Кити. Кроме того, Облонский рассказывает ему о том, что за Кити ухаживает граф Алексей Кириллович Вронский. Сама Кити не знает, кого предпочесть – ей хорошо с Левиным, но к Вронскому она испытывает какие-то необъяснимые чувства. Не зная, что Вронский не собирается на ней жениться, она отказывает Левину, и тот возвращается в деревню.

На вокзале, встречая приехавшую из Петербурга мать, Вронский знакомится с Анной Аркадьевной Карениной. Их встреча происходит при трагических обстоятельствах – под поезд попадает сторож вокзала.

Анна приехала в Москву из Петербурга, чтобы уговорить Долли простить измену мужа, ей это удается, после чего она возвращается домой. Также в Петербург едет и Вронский, очарованный Анной.

Дома Анна не чувствует себя счастливой – ее муж Алексей Александрович Каренин намного старше ее, и она испытывает к нему лишь уважение, но не любовь. Не спасает ситуацию и ее привязанность к сыну Сереже, которому исполнилось 8 лет. Те знаки внимания, которые оказывает ей влюбленный в нее Вронский, еще больше выводят ее из состояния душевного равновесия. Кроме того, в свете замечают отношения между Анной и Вронским, и муж Анны безуспешно пытается остановить развитие отношений. Спустя год после знакомства Анна становится любовницей Вронского. Вронский уговаривает ее оставить мужа и уехать с ним, но Анна не может решиться на этот шаг, несмотря на то, что ждет от Вронского ребенка.

Во время скачек Вронский падает с лошади, Анна, видя это, настолько открыто выражает свои чувства, что Каренин увозит ее со скачек. Дома происходит разговор между супругами, в ходе которого Анна высказывает мужу все, что к нему чувствует. Каренин уезжает в Петербург, оставив Анну на даче. В конце концов, он приходит к решению, что супруги должны оставаться вместе, и если Анна с этим не согласна, он грозит отобрать у нее сына. Это еще больше настраивает Анну против мужа.

Анна рожает дочь. Роды проходят тяжело и она, думая, что умирает, просит прощения у мужа и отказывается от Вронского, который совершает попытку застрелиться.

Проходит месяц. Вронский решает уйти в отставку, после чего вместе с Анной и дочерью уезжает за границу.

Левин, живя в деревне, пытается провести реформы, которые не всегда встречают одобрение у мужиков. Приехав в Москву, он вновь встречает Кити, понимает, что любит ее и делает ей предложение. Кити соглашается, и после свадьбы новобрачные уезжают в деревню.

Путешествуя по Италии вместе с Вронским, Анна счастлива. А сам Вронский не знает, чем он может заняться, уйдя из армии. Они возвращаются в Петербург, где Анна понимает, что общество отвергло ее. Вронский оказывается в том же положении, но она этого не видит, занятая лишь личными переживаниями. Постепенно ей начинает казаться, что Вронский относится к ней уже не с той любовью, как прежде. Вронский пытается ее разубедить в этом, они уезжают в поместье Вронского. Но и там отношения остаются натянутыми, что чувствует Долли, приехавшая навестить Анну.

Сильная ссора между Анной и Вронским приводит к тому, что тот отправляется в Петербург к своей матери. Анна едет за ним на вокзал, где вспоминает обстоятельства их первой встречи. Ей кажется, что она видит выход из сложившейся ситуации, и она бросается под поезд.

Вронский возвращается в армию и едет на войну с турками. Каренин забирает дочь Анны и Вронского к себе. Кити рожает Левину сына. А тот находится в душевном смятении – он пытается найти смыл жизни. И только когда он понимает, что это невозможно понять или объяснить, к нему приходит душевное равновесие.

В московском доме Облонских, где «всё смешалось» в конце зимы 1873 г., ждут сестру хозяина, Анну Аркадьевну Каренину . Причиной семейного разлада явилось то, что князь Степан Аркадьевич Облонский уличен своей женою в измене с гувернанткой. Тридцатичетырехлетний Стива Облонский искренне жалеет жену Долли, но, будучи человеком правдивым, не уверяет себя, будто раскаивается в содеянном. Жизнелюбивый, добрый и беспечный Стива давно уже не влюблен в свою жену, мать пятерых живых и двух умерших детей, и давно ей неверен.

Стива совершенно равнодушен к делу, которым занимается, служа начальником в одном из московских присутствий, и это позволяет ему никогда не увлекаться, не делать ошибок и прекрасно исполнять свои обязанности. Дружелюбный, снисходительный к человеческим недостаткам, обаятельный Стива пользуется расположением людей своего круга, подчиненных, начальников и вообще всех, с кем сводит его жизнь. Долги и семейные неурядицы огорчают его, но не могут испортить настроения настолько, чтобы заставить отказаться от обеда в хорошем ресторане. Обедает он с приехавшим из деревни Константином Дмитриевичем Левиным, своим ровесником и другом молодости.

Левин приехал для того, чтобы сделать предложение восемнадцатилетней княжне Кити Щербацкой, свояченице Облонского, в которую давно влюблен. Левин уверен, что такая, превыше всего земного находящаяся девушка, как Кити, не может любить его, обыкновенного помещика, без особенных, как он полагает, дарований. Вдобавок Облонский сообщает ему, что у него, по всей видимости, появился соперник - блестящий представитель петербургской «золотой молодежи», граф Алексей Кириллович Вронский.

Кити знает о любви Левина и чувствует себя с ним легко и свободно; со Вронским же она испытывает непонятную неловкость. Но ей трудно разобраться в собственных чувствах, она не знает, кому отдать предпочтение. Кити не подозревает о том, что Вронский вовсе не намерен на ней жениться, и мечты о счастливом будущем с ним заставляют ее отказать Левину. Встречая приехавшую из Петербурга мать, Вронский видит на вокзале Анну Аркадьевну Каренину. Он сразу замечает особенную выразительность всего облика Анны: «Как будто избыток чего-то так переполнял ее существо, что мимо ее воли выражался то в блеске взгляда, то в улыбке». Встреча омрачается печальным обстоятельством: гибелью вокзального сторожа под колесами поезда, которую Анна считает дурным предзнаменованием.

Анне удается уговорить Долли простить мужа; в доме Облонских устанавливается хрупкий мир, и Анна едет на бал вместе с Облонскими и Щербацкими . На балу Кити любуется естественностью и изяществом Анны, восхищается тем особенным, поэтическим внутренним миром, который является в каждом ее движении. Кити многого ждет от этого бала: она уверена, что во время мазурки Вронский объяснится с нею. Неожиданно она замечает, как Вронский беседует с Анной: в каждом их взгляде чувствуется неодолимая тяга друг к другу, каждое слово решает их судьбу. Кити уезжает в отчаянии. Анна Каренина возвращается домой, в Петербург; Вронский следует за нею.

Себя одного виня в неудаче сватовства, Левин возвращается в деревню. Перед отъездом он встречается со старшим братом Николаем, живущим в дешевых номерах с женщиной, которую взял из публичного дома. Левин любит брата, несмотря на его неудержимый характер, доставляющий множество неприятностей и ему самому, и окружающим. Тяжело больной, одинокий, пьющий, Николай Левин увлечен коммунистической идеей и организацией какой-то слесарной артели; это спасает его от презрения к самому себе. Свидание с братом усугубляет стыд и недовольство собою, которое испытывает после сватовства Константин Дмитриевич. Он успокаивается только в родовом своем поместье Покровском, решив еще больше работать и не позволять себе роскоши - которой, впрочем, и прежде не было в его жизни.

Привычная петербургская жизнь, к которой возвращается Анна , вызывает у нее разочарование. Она никогда не была влюблена в мужа, бывшего много старше ее, и испытывала к нему только уважение. Теперь же его общество становится для нее тягостно, она замечает малейшие его недостатки: слишком большие уши, привычку трещать пальцами. Не спасает ее и любовь к восьмилетнему сыну Сереже. Анна пытается вернуть себе душевное равновесие, но это ей не удается - главным образом потому, что Алексей Вронский всячески добивается ее расположения. Вронский влюблен в Анну, и любовь его усиливается оттого, что роман с дамой большого света делает его положение еще более блестящим. Несмотря на то что вся его внутренняя жизнь наполнена страстью к Анне, внешне Вронский ведет обычную, веселую и приятную жизнь гвардейского офицера: с Оперой, французским театром, балами, скачками и прочими удовольствиями. Но их отношения с Анной слишком отличаются в глазах окружающих от необременительного светского флирта; сильная страсть вызывает всеобщее осуждение. Алексей Александрович Каренин замечает отношение света к роману своей жены с графом Вронским и высказывает Анне свое недовольство. Будучи высокопоставленным чиновником, «всю жизнь свою Алексей Александрович прожил и проработал в сферах служебных, имеющих дело с отражениями жизни. И каждый раз, когда он сталкивался с самою жизнью, он отстранялся от нее». Теперь он чувствует себя в положении человека, стоящего над пучиной.

Попытки Каренина остановить неудержимое стремление жены к Вронскому, попытки самой Анны сдержать себя оказываются безуспешны. Через год после первой встречи она становится любовницей Вронского - понимая, что теперь они связаны навсегда, как преступники. Вронский тяготится неопределенностью отношений, уговаривает Анну оставить мужа и соединить свою жизнь с ним. Но Анна не может решиться на разрыв с Карениным, и даже то, что она ждет ребенка от Вронского, не придает ей решимости.

Во время скачек, на которых присутствует весь высший свет, Вронский падает со своей лошади Фру-Фру. Не зная, насколько серьезно падение, Анна так неприкрыто выражает свое отчаяние, что Каренин вынужден немедленно увезти ее. Она объявляет мужу о своей неверности, об отвращении к нему. Это известие производит на Алексея Александровича впечатление выдернутого больного зуба: он избавляется наконец от страданий ревности и уезжает в Петербург, оставив жену на даче в ожидании его решения. Но, перебрав все возможные варианты будущего - дуэль с Вронским, развод, - Каренин решает оставить все без изменений, наказав и унизив Анну требованием соблюдать лживую видимость семейной жизни под угрозой разлуки с сыном. Приняв это решение, Алексей Александрович обретает достаточно спокойствия, чтобы с присущим ему упорным честолюбием отдаться размышлениям о делах службы. Решение мужа вызывает у Анны взрыв ненависти к нему. Она считает его бездушной машиной, не думающей о том, что у нее есть душа и потребность любви. Анна понимает, что загнана в угол, потому что не в силах променять свое нынешнее положение на положение любовницы, бросившей мужа и сына и заслуживающей всеобщего презрения.

Сохраняющаяся неопределенность отношений мучительна и для Вронского, в глубине души любящего порядок и имеющего незыблемый свод правил поведения. Он впервые в жизни не знает, как вести себя дальше, как привести свою любовь к Анне в согласие с житейскими правилами. В случае соединения с нею он вынужден будет выйти в отставку, и это тоже непросто для него: Вронский любит полковую жизнь, пользуется уважением товарищей; к тому же он честолюбив.

Жизнь троих людей опутана паутиной лжи. Жалость к мужу чередуется у Анны с отвращением; она не может не встречаться с Вронским, как того требует Алексей Александрович. Наконец наступают роды, во время которых Анна едва не умирает. Лежа в родильной горячке, она просит прощения у Алексея Александровича, и у ее постели он испытывает жалость к жене, умиленное сострадание и духовную радость. Вронский же, которого Анна в беспамятстве отвергает, переживает жгучий стыд и унижение. Он пытается застрелиться, но его спасают.

Анна не умирает и, когда проходит душевное размягчение, вызванное близостью смерти, вновь начинает тяготиться мужем. Ни его порядочность и великодушие, ни трогательная забота о новорожденной девочке не избавляют ее от раздражения; она ненавидит Каренина даже за его добродетели. Через месяц после выздоровления Анна уезжает за границу с вышедшим в отставку Вронским и дочерью.

Живя в деревне, Левин занимается поместьем, читает, пишет книгу о сельском хозяйстве и предпринимает различные хозяйственные переустройства, не находящие одобрения у мужиков. Деревня для Левина - «место жизни, то есть радостей, страданий, труда». Мужики уважают его, за сорок верст ходят к нему советоваться - и его же норовят обмануть ради собственной выгоды. В отношении Левина к народу нет нарочитости: он считает себя частью народа, все его интересы связаны с крестьянами. Он восхищается силой, кротостью, справедливостью крестьян и раздражается от их беспечности, неряшливости, пьянства, лжи. В спорах с приехавшим в гости единоутробным братом Сергеем Ивановичем Кознышевым Левин доказывает, что земская деятельность не приносит пользы крестьянам, потому что не основывается ни на знании их истинных потребностей, ни на личном интересе помещиков.

Левин чувствует свое слияние с природой; он слышит даже рост весенней травы. Летом он косит вместе с мужиками, ощущая радость простого труда. Несмотря на все это, он считает свою жизнь праздной и мечтает переменить ее на трудовую, чистую и общую жизнь. В его душе постоянно совершаются неуловимые перемены, и Левин прислушивается к ним. Одно время ему кажется, что он обрел спокойствие и забыл свои мечты о семейном счастье. Но эта иллюзия рассыпается в прах, когда он узнает о тяжелой болезни Кити, а потом видит ее саму, едущую к сестре в деревню. Казавшееся мертвым чувство вновь овладевает его сердцем, и только в любви он видит возможность разгадать великую загадку жизни.

В Москве, на обеде у Облонских, Левин встречается с Кити и понимает, что она любит его. В состоянии высшего душевного подъема он делает Кити предложение и получает согласие. Сразу после венчания молодые уезжают в деревню.

Вронский с Анной путешествуют по Италии. Сначала Анна чувствует себя счастливою и полною радости жизни. Даже сознание того, что она разлучена с сыном, утратила свое честное имя и стала причиной несчастья мужа, не омрачает ее счастья. Вронский любовно-почтителен с нею, он все делает для того, чтобы она не тяготилась своим положением. Но сам он, несмотря на любовь к Анне, испытывает тоску и хватается за все, что может придать его жизни значительность. Он начинает заниматься живописью, но, имея достаточно вкуса, он знает свою посредственность и вскоре разочаровывается в этом занятии.

По возвращении в Петербург Анна отчетливо ощущает свою отверженность: ее не хотят принимать, знакомые избегают встреч с нею. Оскорбления света отравляют и жизнь Вронского, но, занятая своими переживаниями, Анна не хочет этого замечать. В день рождения Сережи она тайно едет к нему и, увидев наконец сына, почувствовав его любовь к себе, понимает, что не может быть счастлива в разлуке с ним. В отчаянии, в раздражении она упрекает Вронского в том, что он разлюбил ее; ему стоит больших усилий ее успокоить, после чего они уезжают в деревню.

Первое время супружеской жизни оказывается тяжело для Кити и Левина: они с трудом привыкают друг к другу, очарования сменяются разочарованиями, ссоры - примирениями. Семейная жизнь представляется Левину лодочкой: на скольжение по воде смотреть приятно, но править очень трудно. Неожиданно Левин получает известие о том, что брат Николай находится при смерти в губернском городе. Он немедленно собирается к нему; несмотря на его протесты, Кити решает ехать с ним. Увидев брата, испытав мучительную жалость к нему, Левин все-таки не может избавиться от страха и гадливости, которые вызывает в нем близость смерти. Он потрясен тем, что Кити совсем не боится умирающего и знает, как надо вести себя с ним. Левин чувствует, что только любовь жены спасает в эти дни от ужаса и его самого.

Во время беременности Кити, о которой Левин узнает в день смерти брата, семья продолжает жить в Покровском, куда на лето съезжаются родные и друзья. Левин дорожит душевной близостью, установившейся у него с женою, и мучается ревностью, боясь утратить эту близость.

Долли Облонская, гостящая у сестры, решает навестить Анну Каренину, которая живет с Вронским в его имении, неподалеку от Покровского. Долли поражена переменами, произошедшими в Карениной, она чувствует фальшь ее нынешнего образа жизни, особенно заметную в сравнении с прежней живостью и естественностью. Анна развлекает гостей, пытается заниматься дочерью, чтением, устройством деревенской больницы. Но главная ее забота состоит в том, чтобы собою заменить Вронскому все, что он ради нее оставил. Их отношения становятся все более напряженными, Анна ревнует ко всему, чем он увлекается, даже к земской деятельности, которою Вронский занимается главным образом для того, чтобы не терять своей независимости. Осенью они перебираются в Москву, ожидая решения Каренина о разводе. Но, оскорбленный в лучших своих чувствах, отвергнутый женою, оказавшийся в одиночестве, Алексей Александрович подпадает под влияние известной спиритки, княгини Мягкой, которая уговаривает его из религиозных соображений не давать преступной жене развода.

В отношениях Вронского и Анны нет ни полного раздора, ни согласия. Анна обвиняет Вронского во всех тяготах своего положения; приступы отчаянной ревности мгновенно сменяются нежностью; то и дело вспыхивают ссоры. В сновидениях Анны повторяется один и тот же кошмар: какой-то мужичок наклоняется над нею, приговаривает бессмысленные французские слова и делает с нею что-то страшное. После особенно тяжелой ссоры Вронский, вопреки желанию Анны, едет навестить мать. В полном смятении Анна видит свои отношения с ним, словно при ярком свете. Она понимает, что ее любовь делается все страстнее и себялюбивее, а Вронский, не утратив любви к ней, все-таки тяготится ею и старается не быть в отношении ее бесчестным. Пытаясь добиться его раскаяния, она едет за ним на вокзал, там вдруг вспоминает о человеке, раздавленном поездом в день их первой встречи, - и тут же понимает, что ей надо сделать. Анна бросается под поезд; последнее ее видение - бормочущий мужичок. После этого «свеча, при которой она читала исполненную тревог, обманов, горя и зла книгу, вспыхнула более ярким, чем когда-нибудь, светом, осветила ей все то, что прежде было во мраке, затрещала, стала меркнуть и навсегда потухла».

Жизнь становится постылой для Вронского; его мучает никому не нужное, но неизгладимое раскаяние. Он уезжает добровольцем на войну с турками в Сербию; Каренин берет к себе его дочь.

После родов Кити, ставших глубоким духовным потрясением для Левина, семья возвращается в деревню. Левин находится в мучительном разладе с самим собою - оттого, что после смерти брата и рождения сына не может разрешить для себя самые важные вопросы: смысла жизни, смысла смерти. Он чувствует, что близок к самоубийству, и боится ходить с ружьем, чтобы не застрелиться. Но вместе с тем Левин замечает: когда он не спрашивает себя, для чего живет, - он ощущает в своей душе присутствие непогрешимого судьи, и жизнь его становится твердой и определенной. Наконец он понимает, что знание законов добра, данное лично ему, Левину, в евангельском Откровении, невозможно объять разумом и выразить словами. Теперь он чувствует себя способным вложить несомненный смысл добра в каждую минуту своей жизни.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

«Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».

Все пошло наперекосяк в семье Облонских с тех пор, как Долли, жена Степана Аркадьевича Облонского, узнала о связи ее мужа с француженкой-гувернанткой и сказала, что не может жить с неверным мужем в одном доме. Все, от членов семьи до слуг, напряженно ждали, что будет дальше. В тот день Степан Аркадьевич, которого в обществе звали Стива, проснулся на диване в своем кабинете и сразу вспомнил, что было три дня назад, и застонал. Не то чтобы он беспокоился за свой поступок, но он искренне сожалел о том, что не сумел как следует скрыть свою интрижку от жены и теперь все страдают: он, она, дети. Он понимал, что надо как-то помочь беде, пойти к жене, предупредить ее, но он почувствовал, что сейчас ему это не под силу. Он вспомнил, как глупо повел себя, когда жена, показав ему записку к француженки, спросила, что это значит. А он ничего не отрицал и только глупо улыбался своей обычной доброй улыбкой, как будто это его не касалось. Он видел, как Долли вздрогнула от боли и больше не захотела его видеть.

Степан Аркадьевич позвонил, чтобы ему несли одеваться, и вместе с одеждой камердинер Матвей принес телеграмму от сестры Анны, которая извещала о своем приезде. Стива обрадовался, ведь Анна могла посодействовать примирению супругов. Так вот он, побрившись и одевшись, пошел завтракать. Позавтракав и почитав газету, выпив вторую чашку кофе с калачом, он улыбнулся не от того, что радовался с доброй вести, а просто от хорошего пищеварения. И, вспомнив о жене, враз погрустнел: надо было идти к ней, но он чувствовал, что все, что бы он не сказал, будет выглядеть фальшивым, а фальши он сам не терпел. Однако распахнул дверь в спальню жены. Дарья Александровна (близкие звали ее Долли пыталась выглядеть строго, однако чувствовала, что боится мужа, боится лжи и боится этого разговора. Она составляла детские вещи, собираясь уйти от него и в то же время понимала, что не сможет этого сделать, ведь так привыкла считать его своим мужем, любить его. Когда Стива увидел ее измученное страданием лицо, его спокойствие и добродушие сразу куда-то пропали, на глаза навернулась слеза, потому что он искренне жалел ее и просил простить ему. Но она и слышать не хотела.

Степан Аркадьевич уехал на службу. Вот уже третий год он руководил учреждением, его любили и уважали как подчиненные, так и начальники. Он был либеральным, снисходительно относился к людям, осознавая и свою способность делать ошибки. Однако до службы он был равнодушным, а потому именно там ошибок не делал, за что его и ценило руководство. Несколько часов он занимался делами службы, когда к нему пришел товарищ молодости, которого он очень любил, - Константин Дмитриевич Левин. Они были полной противоположностью друг другу, хотя были одного возраста и дружили с юности. Каждый из них считал, что другой живет призрачным жизнью. Левин жил в деревне и что-то делал, но Стива не понимал, что именно, и не интересовался. Когда Облонский спросил о цели приезда Левина в Москву, тот покраснел, не ответив на вопрос, вместо этого поинтересовался, как дела у князей Щербацьких. В свое время, еще студентом Левин часто бывал в этой семье и дружил с молодым князем Щербацьким. Он влюбился в всю семью, а поэтому долго не мог понять, которая из дочерей князей Щербацьких ему милая. Теперь же он точно знал, что это Кити, младшая княжна, которую он считал найдовершенішою, и теперь приехал с твердым намерением посвататься к ней. Когда они виделись чуть ли не ежедневно, и вдруг Левин поехал в село. И все же чувство к Кити не давали ему покоя, поэтому для себя он все решил окончательно. Правда, его считали удачной партией для Кити, но его неожиданный отъезд был таким неуместным. Остановившись у старшего брата по матери Кознишева, он хотел рассказать брату о своих чувствах, однако тот как раз беседовал с известным профессором философии, и Левин вынужден был ждать и слушать. Вскоре разговор заинтересовала его, так что он даже спросил: «Если чувства мои уничтожены, если тело мое умрет, то никакого существования не может быть?» Тот ответил, что наука не имеет фактов, чтобы утверждать что-то наверняка, так Левин его больше не слушал. Когда наконец гость ушел, Кознишев начал расспрашивать о делах в земстве, в работе которого Левин некоторое время участвовал, а потом, разочаровавшись, бросил это дело. Затем он рассказал Левину о том, что родной брат Константина Дмитриевича - Николай, который растратил большую часть своего имения и поссорился с братьями, теперь попал в дурное общество. Кознишев заплатил был по векселю Николая, но тот вместо благодарности требовал покинуть его, оставить в покое. Левин понял, что брату неладное и хотел было ехать к нему, но сначала он должен был встретиться с Облонським, а потом с Кити. Ведь ради нее он и приехал.

Левин увидел, что Китти катается на коньках. Она обрадовалась ему и пригласила кататься вместе. Мать ее довольно холодно приветствовала его, но пригласила посетить их. Обрадовавшись, Левин пообещал быть вечером и поехал обедать с Облонським.

Стива Облонский был уже много виноват в ресторане «Англия», но предпочитал обедать именно здесь, потому что считал позором избегать ресторана при таких условиях. Они вкушали изысканные блюда, хотя Левин лучше бы съел белого хлеба с сыром. Облонский сказал, что Кити интересовалась Левиным, а Долли считает, что он будет хорошим мужем для ее сестры Китти. Левин был в восторге и не мог пережить, чтобы кто-то говорил о его чувствах, - таким священным оно для него было. Однако Облонский предупредил, что после отъезда Левина к Щербацьких посещал молодой граф Алексей Вронский, поэтому ему следует спешить признаться первым. Левин пожалел, что все рассказал Облонском, потому что тот не понял его «особого» чувства и унизил, упростил его любви.

Княжне Кити было восемнадцать лет, и она выезжала лишь первую зиму, но уже имела большой успех: все молодые люди были просто влюблены в нее. Родители понимали, что серьезного предложения следует ожидать именно от Левина и Вронского. Княгиня Щербацька не понимала Левина, он ей не нравился, и она обрадовалась, когда он неожиданно уехал. Зато Вронский удовлетворял все требования матери Китти: богатый, умный, благородный, с блестящими перспективами карьеры. Князь Щербацкий Вронскому не доверял и считал, что лучшего мужа для Кити, чем Левин, нечего и желать. Сама Кити дружески относилась к Левину и не очень представляла себе будущее с ним, тогда как будущее с Вронским ей казалось прекрасным, хоть она и не могла определить, что испытывала к нему.

Вечером того дня Левин приехал в Щербацьких заранее, чтобы сделать предложение Кити. Она была потрясена его признанием и, слушая его слова, чувствовала себя счастливой, однако, вспомнив о Вронского, отказала Левину. Тот поклонился и уже хотел уйти, когда вышла княгиня. Она все прочла по лицам молодых людей и обрадовалась выбора дочери. Вскоре приехала подруга Кити графиня Нордстон, которая всегда высмеивала его, потому что не понимала. Левину обычно удавалось достойно отвечать на ее обидные слова, и в этот вечер он хотел только одного: поскорее уйти отсюда. Но его задержал приход нового гостя - графа Алексея Вронского. Левин был из тех людей, которые в счастливому сопернику способны видеть не плохое, а лучше. Поэтому он отметил красоту и благородство Вронского, признав преимущества соперника.

Когда вечер кончился, Кити рассказала матери о разговоре с Левиным. Мать была довольна и сказала мужу, что все идет к браку Кити с Вронским. Тот рассердился и начал кричать, что молодой граф не стоит их дочери. Княгиня так и не решился тогда сказать мужу об отказе Левину. Сама же Кити, хоть и чувствовала себя тронутым вниманием Вронского, не могла быть счастливой, потому что чувствовала себя виноватой перед Левиным. Вронский и не догадывался, какие планы имела княгиня Щербацька относительно него, потому семейной жизни он не любил и не собирался жениться, хотя Кити и нравилась ему. Однако ни одного шага навстречу он еще не сделал, хотя и чувствовал какой-то духовную связь с Кити.

На следующий день Вронский поехал на вокзал встречать свою мать, которая вернулась из Петербурга. На перроне он встретил Облонского, который ждал сестру Анну, что должна была приехать из Петербурга этим поездом. В разговоре они затронули Карениных, с которыми Вронский не был знаком, хотя и слышал о них, а также Левина. Стива сказал, что Левин должен был сделать предложение Кити, и Вронский сразу понял, почему она отказала его сопернику. И хоть сам он не намерен жениться на Китти, его самолюбие потішене, а угрызений совести относительно Кити он не чувствует. Прибыл поезд, и Вронский, подойдя к нужного отделения, вежливо отстранился, пропуская молодую женщину, которая как раз выходила оттуда. Ее хорошее красивое лицо, грация, изящество, особая ласковая улыбка и внимательный взгляд серых глаз заставили Вронского посмотреть на нее внимательнее. Женщина тоже повернула голову к нему, и он успел заметить в ее коротком взгляде природную живость, будто она сдерживала что-то, чего было в избытке в ее взгляде, улыбке. Разговаривая с матерью, Вронский прислушивается к голосу молодой женщины, которая просит посмотреть, приехал ее брат, и понимает, что это и есть сестра Стіви Облонского. Она возвращается в купе, и мать Вронского представляет его своей спутнице. И, смеясь, говорит, что узнала его, ведь всю дорогу они рассказывали друг другу о своих сыновей - графиня о Алексея, а Анна семилетнего Сережу. Вронского поразила решительность женщины, когда она, встретившись с братом, обняла его и поцеловала. Когда они выходили, произошел досадный случай - поезд задавил сторожа. Стива и Вронский узнали, что у него осталась большая семья, и Анна говорит, что надо что-то сделать для них. Вронский отошел, но их догнал начальник станции и спросил, кому предназначены двести рублей, которые дал Вронский. Анна выходит из вокзала подавленной. Она спросила у брата, давно ли он знает Вронского, и тот рассказал, что давно и все надеются на брак его с Кити.

Долли не ждала ни от кого помощи, однако, помня дружеское отношение золовки к ней, вынуждена была принять Анну.

Анна искренне радовалась возможности увидеть племянников, о которых она хорошо знала - и если кто родился, и на что болел. Долли приятно поражена. Когда они остаются наедине, Анна говорит ей то, что Юра и сама уже не раз думала: если любишь человека, ты должен простить ради детей и себя. После этого разговора Долли почувствовала облегчение, и когда они обедали дома, впервые за время расстройства говорила мужу «ты». И хотя определенная отчужденность оставалась, о разводе речь уже не шла. После обеда приехала Кити, которая поначалу чувствовала себя неловко в присутствии «уважительной петербургской дамы», но потом сердечность и искренность Анны ее покорила, и они дружно говорили о Вронского, о предстоящий бал. Дети не отходили вич Анны. Все говорили о чем-то хорошем, и Анна Кити рассказала, что ехала в Москву вместе с матерью Вронского. Не рассказала только об двести рублей, которые тот дал вдове, потому что почувствовала, что здесь есть нечто такое, что касается только ее, но чего не должно быть. В тот день случилось еще одно событие. Когда вечером все собрались после чая в гостиной, где теперь царила атмосфера покоя и любви, ведь Облонські помирились, Анне вдруг стало грустно, ей не хватало сына. Она пошла к себе в комнату по фотографии сына и, когда была на лестнице, увидела, как вошел гость. То был Вронский. Его лицо показалось Анне присоромленим и испуганным, когда он увидел ее. Облонский пригласил его войти, но тот отказался и ушел. Всем этот визит показался странным. Китти подумала, что Вронский хотел видеть ее, но не решился войти. Анна же сердцем почувствовала что-то неладное.

Когда Щербацькі приехали на бал, о котором Китти говорила с Анной, он уже начался. Кити была в прекрасном настроении, она осознавала своей красоты и в самом деле выглядела прекрасно и непринужденно, словно родилась в этом зале. Ее сразу пригласил к танцу лучший танцор, и она, уже танцуя, увидела Облонских и Анну, что была в изысканном черном бархатном платье с белым кружевом.

Кити просила ее быть в лиловом, однако вынуждена была признать, что Анна была права, не пытаясь приукрасить себя с помощью платья. Она была для него как бы рамой, но главной была сама Анна - простая, непринужденная и в то же время живая, интересная и красивая. Она одобрительно осмотрела Кити и весело заметила, что и не остается без партнеров, даже в зал входит танцуя. Именно тогда Вронский подошел и поклонился. Китти показалось, что Анна недовольна им, но не поняла почему. Вронский напомнил Кити, что первую кадриль она обещала ему. Она смотрела, как танцует Анна, и любовалась ею, ожидая, чтобы Вронский пригласил ее на вальс. Заметив удивленный взгляд девушки, Вронский, покраснев, пригласил-таки ее на вальс. Они сделали шаг, как музыка оборвалась. Кити посмотрела на Вронского с такой любовью, что нельзя было не заметить, но тот взгляд так и остался без ответа, и это угнетало ее еще очень долго. Когда она танцевала с Вронским кадриль, то надеялась, что все разрешится уже во время мазурки, хотя тот ее еще не пригласил на этот танец. Китти была уверена, что иначе и быть не может. Но тут она увидела Анну. Как изменилась эта сдержанная женщина! Глаза ее сияли, она чувствовала то же, что и Кити, - она имела успех. Вдруг Кити, посмотрев на Вронского, поняла с ужасом, что именно он был тому причиной. Всегда спокойное и невозмутимое лицо графа менялось на покорное, когда он смотрел на Анну, которой, казалось, опасался. Китти отказала всем, кто приглашал ее на мазурку, определенная того, что Вронский будет танцевать с ней. Но на мазурку он пригласил Анну, а Китти вынуждена была сидеть среди тех, кого не пригласили. Графиня Нордстон, увидев это, велела своему кавалеру пригласить Кити. Кити была в отчаянии, она не смогла скрыть это, и Вронский, взглянув на нее во время мазурки, не узнал ее, так изменило лицо девушки страдания ее души.

Когда Левин вышел от Щербацьких после неудачного объяснение, на душе у него было горько, он корил себя за то, что пошел обедать, а потом свататься, а тем временем его брату Николаю нужна была его помощь. Он поехал к брату, вспоминая по дороге его историю. В студенческие годы Николай жил, словно монах, избегал всяческих развлечений, постился, молился, вдруг все изменилось тяжелым отчаянным загулом. Он сошелся с такими отвратительными людьми, что все отвернулись от него. Левину было жаль брата, которого он считал виновным разве что в том, что тот имел страстный вспыльчивый характер и подавлен ум. Константин Дмитриевич думал о том, как странно реагируют люди: когда он пытался сдержать свой характер с помощью религии, все смеялись с него, а когда дал волю этому характера, все от него отшатнулись. Он решил доказать брату, что любит его и понимает.

Левин нашел брата в каком-то номере, где сидели незнакомые люди. Николай сразу послал рябувату женщину по водку. Левин с болью отметил, как изменился к худшему брат. Николай сначала обрадовался, а потом, вспомнив свои обиды на старшего брата Сергея Ивановича, как-то переменился, напыжился. Однако Левин не обратил на это внимания. Брат разговаривал с каким-то юнцом об устройстве слюсарень в селе, и Константин Дмитриевич спросил, зачем же в селе, где и так работы много. Брат заметил, что тот относится к крестьян и их судьбы по-барски. Левин не спорил, жалея брата. Вернулась женщина с водкой. Ее звали Маша. Николай взял ее с проституток и жил с ней как с женой. Она ухаживала за ним и спиняла, когда он пил слишком много. На этот раз Николай схватил бутылку и выпил с жадностью, быстро опьянев, а затем его уложили спать. Левин просил, чтобы Маша извещала его о брате в письмах и понемногу уговаривала его переехать жить в его дом.

На другой день после бала Анна Каретная решает вернуться в Петербург, а на уговоры Долли замечает, что должен поехать, потому что невольно стала причиной страданий Кити. Долли говорит, что не желает сестре этого брака, потому что если Вронский способен влюбиться за один день, то лучше бы Китти не имела с ним никаких отношений. Сама Долли спешит заверить, что всегда будет на стороне Анны.

Сев в вагон, Анна искренне верила, что вся эта история окончилась навсегда, что это лишь досадный эпизод, о котором она быстро забудет. Анна развернула роман и попыталась читать, но впечатления и воспоминания мешали ей сосредоточиться, ее мучило чувство стыда, причины которого она начала доискиваться. Она понимала, что между ней и Вронским не может быть ничего, кроме отношений обычных знакомых, но почему-то странная радость охватывала все ее существо, когда она погружалась в воспоминания. На остановке Анна вышла подышать воздухом, а когда уже собиралась войти в вагон, вдруг какая-то тень заслонила свет фонаря. Это был Вронский, который начал горячо говорить, что едет, чтобы быть там, где она. Какая-то радостная гордость охватила Анну, ведь он сказал то, на что втайне надеялась ее душа. Но разум все еще сопротивлялся. Всю ночь она не спала, чувствуя, что этот разговор удивительно сблизила их обоих.

Когда она вышла на перрон в Петербурге, то увидела своего мужа по-новому: Анну поразили неприятные черты его внешности, которых она раньше не замечала, в частности его уха. Ее охватило чувство недовольства собой, словно она была неискренна относительно мужа, но раньше этого не замечала. Она лишь спросила у него, здоровый сын.

Вронский так же не спал этой ночью. Он чувствовал себя гордым не столько потому, что поразил Анну (в это он не верил), столько потому, что наконец сам сумел испытать такие сильные эмоции. Когда на перроне он впервые увидел Анну вместе с мужем, то понял, что их брак реально существует. Вронский подошел поздороваться с супругами и увидел, что природная живость Анны где-то делась. Лишь мгновенный взгляд из-под ресниц напомнил ему прежнюю Анну, тот глубокий взгляд что-то скрывал, и Вронский был счастлив.

Дома ее встретил сын. Но теперь Анне даже Сережа показался не таким хорошим, как она думала. Она поняла, что ей придется привыкать к новой реальности. Она вернулась к своим обязанностям матери и жены, к привычной жизни среди светских знакомых, ежедневного хлопот, и то, что вспыхнуло в ней тогда в вагоне, несколько пригасло.

Вронский возвращается к обычному для него холостяцкой жизни, делает визиты, чтобы оказаться всюду, где бывает Анна.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

После пережитых событий Кити заболела. Приближалась весна, а ей становилось все хуже, и ни один из врачей на мог помочь. Единственное, что советовали, - поездку за границу на воды. Мать ее, чувствуя свою вину, готова была сделать все возможное, чтобы дочь была снова здоровой и веселой. Решили ехать за границу. Долли была занята семейными проблемами: только встав после очередных родов, заботящейся об одной из своих старших дочерей, которая заболела, как она боялась, скарлатиной. Отношения Долли с мужем так и не улучшились. Его, как всегда, не было дома, так же как и денег. А тут еще и отъезжает ее любимая сестра. Оставшись одни, Долли и Кити разговаривают о любви и предательстве. Старшая сестра пытается утешить Кити, однако и упрекает ее за то, что Долли продолжает жить с мужем, который ее предал. Это наносит Долли еще большего боли, ведь на такую жестокость от своей сестры она не надеялась. Но скоро она увидела, что и сама Кити плачет после этих слов и, поняв состояние сестры, все ей простила. Китти говорит, что теперь видит во всем только плохое и никому не верит, хорошо ей только с детьми, поэтому она просит у сестры разрешения ухаживать вместе с ней ее детей. Долли с радостью соглашается. Вместе сестры выхаживают всех шестерых детей Долли, но здоровье самой Кити не улучшилось. На Великий пост Щербацькі уехали за границу.

Тем временем Анна, находясь в Петербурге, общается с разными людьми. Хоть изысканное общество столицы и представляло собой довольно тесный круг, и в нем существовали своеобразные группы. С каждой Анна имела свои отношения: первая, официальная, состояла из товарищей и сотрудников ее мужа, людей умных и расчетливых; вторая - это был кружок графини Лидии Ивановны, кружок старых, некрасивых целомудренных женщин и умных честолюбивых мужчин, именно этот кружок величали «совестью петербургского общества». Третьим был кружок княгини Бетси Тверской, приходилась Анне родственницей - женой двоюродного брата, - это был мир баллов, роскошных туалетов, веселых обедов. Именно этого кружка Анна раньше избегала, ведь это требовало дополнительных расходов, превосходящее ее возможности, к тому же первый из кружков был ей больше по душе. Но после приезда из Москвы Анна Каренина начала избегать своих высоконравственных друзей, пытаясь проводить время у Бетси. Вронский всюду ездил туда, где бывала Анна. Она не давала ему никаких надежд, однако, встречая его, становилась оживленной, веселой, и что-то новое светилось в ее глазах. Встречи с Вронским все больше захватывали ее.

Однажды, опоздав к началу спектакля, Вронский вошел в ложу кузины Бетси и рассказал, почему задержался. Оказывается, ему поручили уладить дело двух офицеров, которые по дороге встретили красивую женщину в экипаже впереди и, проследив, куда она вошла, уже навеселе решили написать ей страстное письмо и вручить лично. Но зато вышел ее муж и выбросил их вон. Теперь муж требует у командира полка строго наказать офицеров. А тот поручил это дело Вронскому, чтобы они извинились мужа той женщины, и он их простил.

После оперы княгиня Бетси устроила прием. Разговор шел сначала не очень живо, пока не начали сплетничать. Особенно осуждали Карениных, считая Каренина дураком. Об Анне же сказали, что после поездки в Москву она очень изменилась и привезла с собой тень Вронского. Тем временем приехали Вронский, а затем и Анна. Разговор зашел о браке, любовь и страсть. Бетси спрашивает у Анны о ее мнение по этому поводу. Анна говорит, что сколько сердец, столько и видов любви. После этого она обращается к Вронскому, извещая его о том, что получила письмо из Москвы о болезни Кити.

Уединившись в углу гостиной с Вронским, она упрекает его за Кити, а он в очередной раз признается ей. Именно его любовь к Анне и стало причиной недостойного поведения с Кити, считает он. В это время приезжает Каренин. Все с осуждением смотрят на Анну с Вронским, которые даже не прервали разговоры. Когда Каренин уехал, Анна еще осталась у Бетси. Вронский понял, что на самом деле она вовсе не хочет, чтобы он вернулся к Кити. Прощаясь с Анной, он понял, что в этот вечер приблизился к Анне как никогда раньше.

Когда Анна вернулась домой, она увидела, что человек еще не спит, дожидаясь на нее. Находясь в Бетси, он видел Анну с Вронским, но не придал этому никакого значения. Но он увидел, что для других это было странно. Поэтому он решил поговорить с женой, хотя долго не мог решить, что именно ей сказать. Услышав его слова, Анна будто оделась в броню обмана, притворно удивляясь. Однако Алексей Александрович слишком хорошо знал жену, чтобы поверить в то, что она притворялась. Он увидел, что она хорошо поняла, на что он намекает, и ее душа закрылась перед ним навсегда. Каренин чувствовал себя человеком, которая вернулась домой и увидела, что ее дом закрыта, а ключи потерялись. Анна, в свою очередь, поняла, что ее чувства безразличны мужчине, его беспокоит только огласка о ее поведении в изысканном обществе. Когда легли спать, Анна боялась, что разговор продолжится, однако вскоре услышала ровное дыхание мужа.

От того дня началась новая жизнь Карениных: внешне как будто ничего не изменилось, но духовной связи между супругами уже не было. Хотя Алексей Александрович и был могущественным и влиятельным в делах государственных, однако в делах семейных был бессилен. Он не смог найти правильного тона в общении с Анной, хотя и чувствовал, что добротой и нежностью ее можно еще уговорить. Говорил с ней несколько иронически, как всегда, а таким тоном нельзя было сказать того, что надо.

Прошел год, и то, чего так стремился Вронский, что казалось ему невозможным счастьем, произошло: Анна теперь принадлежала ему. Но ей самой было несладко: ночью ее мучили ужасные сны, в которых ее положение стоял в искаженных образах - будто и Вронский, Каренин - оба были ее мужьями.

Некоторое время спустя, как Левин вернулся домой после неудачного объяснения, он надеялся, что боль быстро пройдет, но и после трех месяцев ничего не обошлось. И все же работа, события сельского жизнь и время сделали свое дело: тяжелые воспоминания понемногу забывались, и он ждал лишь известия о женитьбе Кити. Так наступила весна, и Левин решил все забыть и строить свою одинокую жизнь. Не все складывалось так, как хотел, однако он много работал в хозяйстве и надеялся преодолеть извечную крестьянскую неприхотливость: совершенствовал полеводство, заводил новые породы скота, даже собрался написать книгу с сельского хозяйства, в которой учитывал и особенности работы наемных крестьян.

Однажды весной к нему пожаловал Степан Аркадьевич Облонский. Он как раз был в тех местах в делах - собирался продавать лес с имении своей жены, однако не мог отказать себе в удовольствии встретиться со старым приятелем, побывать на весенней охоте. Левин ему очень обрадовался, но все время ждал новостей о Кити, а Стива все молчал об этом. Наконец на охоте Левин спросил о ней сам. Облонский рассказал о болезни Кити и о планах Щербацьких. Левину стыдно было и самому себе признаться, что он обрадовался новостям, потому что тем, кто причинил ему боль, и самим было больно. Однако, вспомнив о причине всех событий - Вронского, стал мрачным и раздражительным. Он чуть не поссорился с Облонським, упрекая его, что продает лес по дешевке, оставляя своих детей без имения. Еще больше портится настроение у Левина в разговоре о общий упадок дворянских имений и безответственность дворянства перед будущим. Облонском чужие все эти соображения, он считает себя аристократом, и поэтому эти копеечные расчеты вне его уровнем.

Вронский был наполнен страстью к Анне, но внешне в его жизни ничего не изменилось: он жил полковыми интересами, исполнял светские обязанности. Хоть он и не рассказывал ничего об отношениях с Анной, все давно догадались обо всем. Слухи об этом дошли и до матери Вронского. Сначала она снисходительно отнеслась к этому увлечению сына: Анна ей нравилась, к тому же этот роман в глазах мира лишь вивищував ее сына. И когда она узнала, что он отказался от выгодного для карьеры места, чтобы остаться в полку, чтобы можно было видеться с Анной, она возмутилась и потребовала его немедленного приезда в Москву.

Вронский, кроме дел службы и высшего мира, имел еще одно увлечение: он любил лошадей. Так вот, когда были предназначены офицерские гонки, он, приобретя чистокровную английскую кобылу, решил принять в них участие. Утром, позавтракав, он зашел проведать свою кобылу Фру-Фру, которая будто что-то чувствовала и нервничала, а потом уже поехал на дачу к Анне. Он надеялся поговорить с ней наедине, потому что знал, что в этой поре ее мужа не будет. Дорогой Вронский вспомнил о ее сыне, который всегда мешал ему. Мальчик чувствовал, что никак не может понять отношение своей матери к этому мужчине, поэтому время смотрел на него внимательным пытливым взглядом, а Вронскому этот взгляд был неприятным. Добравшись до Анны, он увидел, что она чем-то очень обеспокоена, и настоял, чтобы она рассказала ему о причине. Анна открыла Вронскому, что беременна. Он и раньше настаивал, чтобы она покинула мужа, а теперь и вовсе стал на этом настаивать. Анна каждый раз отказывалась сделать это, а Вронский не мог понять, почему она, которой так трудно было лгать, все еще пыталась сохранить эти фальшивые отношения и не хотела соединить свою судьбу с ним. Вронский видел только их двоих - себя и Анну, и не учитывал ее сына. Ведь она понимала, что не может поставить под угрозу судьбу сына, потому что, покинув мужа, она бы потеряла возможность и право не только воспитывать сына, но и видеться с ним. Она и хотела известить Вронского о беременности, и боялась, потому что понимала, что он снова потребует коренных изменений в ее жизни. Вдруг она услышала голос сына, возвращавшегося с прогулки, и сказала, что вполне счастлива. Потом поцеловала Вронского и пообещала приехать на гонку.

Несмотря на то, что Вронский, даже находясь у Анны, поглядывал на часы, он был слишком взволнован, чтобы осознать, что времени до гонки осталось маловато, а потому поехал рассчитаться за лошадей. Уже по дороге он понял, что едва успеет на свой заезд и неизбежно пропустит предыдущие, то есть приедет со значительным опозданием, когда все, даже царский двор, уже соберутся на ипподроме. Это было бы нарушением норм этикета и повлекло бы сплетни. Поэтому Вронский вернулся домой, когда уже никого из товарищей не было. Лакей доложил, что по нему уже дважды присылали из конюшни. Неспешно и спокойно, как всегда, Вронский переоделся и прибыл на ипподром раз вовремя: как раз закончился очередной заезд. Но его опоздание все же привлекло внимание. К Вронскому подошел его брат Александр и сделал замечание по поводу его опоздания, поскольку влиятельные лица заметили отсутствие Вронского, а также упрекнул за то, что тот в последнее время видят вблизи дачи Карениных. Алексей Вронский редко сердился, но теперь разозлился по-настоящему. Брат понял это и, пожелав успеха, отошел. Вронский хотел сосредоточиться перед гонкой, но ему это так и не удалось: сначала его остановил Облонский, который приехал в Петербург и хотел видеть своего приятеля, потом какой-то знакомый, так что у Вронского не осталось времени даже осмотреть седло, когда окликнули участников гонки.

Только дали старт, Вронский рванул вперед, но сначала шел вторым. Затем после нескольких барьеров вышел вперед и возглавил гонку. Его Фру-Фру перелетала через преграды, словно птица, хорошо понимала своего всадника и слушалась его во всем. Осталась еще только одна преграда - ров с водой, - и Фру-Фру легко преодолела ее, но сам всадник чуть не успел за ее движениями и допустил ошибку - сел в седло раньше, чем надо. Фру-Фру упала, неловкое движение Вронского сломал ей спину. Он даже не сразу понял, что именно произошло, и все еще тянул ее, заставляя встать, но она лишь дрожала, как рыбка, и смотрела своими прекрасными глазами. Вронский в сердцах ударил ее в живот ногой и снова потянул, но тщетно. Схватившись за голову, он закричал. К нему уже бежали врач и офицеры его полка, которые решили пристрелить Фру-Фру. Вронский не мог ни с кем говорить и пошел с ипподрома прочь. Впервые в жизни он чувствовал вину и был несчастным. Один из товарищей догнал его и провел домой. Через некоторое время Вронский уже очнулся, но воспоминания об этих гонки остались тяжелым воспоминанием его жизни.

После разговора с женой о супружеских обязанностей Алексей Александрович Каренин внешне мало Изменился в отношении к ней. Он старался не думать о ее чувства и поведение, и ему это удавалось. Он не хотел видеть и не видел, как смотрели искоса на его жену. Но, даже не имея и не требуя никаких доказательств, он чувствовал себя преданным мужем, а потому был несчастным. Того дня, когда происходили гонки, он решил поехать к жене на дачу, потому что взял за правило раз в неделю посещать ее для отвода глаз, чтобы хоть внешне поддерживать вид благополучия в семье. К тому же надо было передать денег на хозяйство. Оттуда он должен был поехать наперегонки, где должен быть царский двор и где ему необходимо было побывать. Анна не ждала Каренина и договорилась ехать вместе с Бетси. Она достойно выдержала разговор с мужем, стараясь говорить естественно, но чувствовала, что слов много, да и говорились они в спешке. Странные чувства владели ею. Садясь в карету Бетси, она, уже попрощавшись с Карениным, вдруг вспомнила поцелуй мужа и, почувствовав то место на руке, задрожала.

Только Алексей Александрович приехал на скачки, он поискал Анну и не сразу увидел ее среди дам. Однако она увидела мужа еще издалека и имела возможность наблюдать, как он здоровается со знакомыми: погордливо с теми, кто ждал его взгляда, дружески с равными и сам ждал, пока сильные мира сего бросят взгляд на него. Видеть это Анне было отвратительно. Бетси крикнула Каренина, и он подошел к жене. В это время Анна ждала на выезд Вронского и смотрела туда, где выстраивались всадники. Мужчина как раз разговаривал со знакомым генералом, и его голос почему-то удивительно раздражал ее. Может, потому, что он был такой спокойный, рассудительный. Анна не хотела понять, что за этим напускным спокойствием Каренин скрывал свои переживания, ведь со всех сторон только и слышно было имя Вронского. Когда гонка началась, Анна неотрывно смотрела на Вронского, а Каренин с ужасом прочитал на ее лице те чувства, о которых он так упорно старался не думать. Когда Вронский упал, Анна не сдержалась: она забилась, словно птичка, и не понимала, что к ней говорили, вплоть до того времени, пока не принесли известие, что Вронский жив. Тогда она закрыла лицо и разрыдалась. Каренин не мог допустить, чтобы эту сцену увидели, и закрыл ее собой, давая ей время прийти в себя. Уже третий раз он предложил Анне ехать с ипподрома и отказал княгини Бетси, когда та предложила отвезти Анну домой. В карете он заметил, что ее поведение во время падения одного из всадников выглядела слишком скандальным. Он все ждал, что жена начнет опровергать его подозрения, но выражение ее лица не обещало ему даже желаемого обмана. Более того, Анна сказала, что любит Вронского, что она его любовница, а еще о том, что боится и ненавидит своего мужа. Каренин побледнел и сидел, не шелохнувшись, до самого дома; но, когда они подъезжали, он обратился к Анне с требованием вести себя достойно, пока он найдет средства спасти свою честь. Сам он вел себя внешне спокойно: вышел из кареты, подал руку жене и пожал ее на прощание, потому что вокруг были слуги. Вскоре Анна получила записку от Бетси, которая извещала, что Вронский здоров, но в отчаянии. Анна немного успокоилась. Настроение у нее улучшилось: она вспомнила свой разговор с мужем и с облегчением подумала о том, что отношения разорваны. Кроме того, известие Бетси обещала, что предназначено Вронским свидание состоится.

Щербацькі наконец отъехали на воды до маленького немецкого городка. Несколько дней они прожили втроем с дочкой и женой, а потом отец отправился к Карлсбада. Кити скучала в изысканном обществе, которое собралось на то время на модном курорте. Мать ее прилагала максимум усилий, чтобы развлечь дочь: отрекомендовали ее немецкой принцессе, английской леди, но круг их общения все же ограничивалось в основном российскими семьями. Особое внимание привлекала одна русская девушка Варенька, что приехала вместе с русской дамой - мадам Шталь. Эта девушка помогала тяжелобольным и всем, кто в этом нуждался. Наблюдая за ней, Китти пришла к выводу, что Варенька не приходилась мадам Шталь родственницей, однако не была и наемной работницей. Кити чувствовала какую-то странную симпатию к этой девушке и видела, что ей тоже нравится. О том впоследствии поняла, что обманювалась в ней, хоть и не понимала, откуда это чувство, и Кити стало грустно. Это настроение еще усилилось, когда на воды прибыла странная пара: высокий худой сгорбленный мужчина и молодая рябувата женщина, одета плохо и безвкусно.

Кити уже рисовала в своем воображении прекрасный печальный роман, когда княгиня узнала, что это Николай, брат Константина Левина, и его сожительница Мария Николаевна. Упоминание о Левине заставила Китти снова пережить то, что с ней произошло, поэтому Николай вызвал у нее отвращение. История мадам Шталь, что, как оказалось, потеряла свою новорожденную ребенка во время родов, а родственники, испугавшись за ее здоровье, заменили ребенка на дочь повара, что родилась тогда же. Это была Варенька, которую мадам Шталь не бросила даже тогда, когда узнала всю правду. Здесь, на водах, они обе проповедовали религию самопожертвования и служения, которая сначала захватила и Кити. Однако после истории с художником Петровым, который начал влюбляться в Кити, что нянчила его, и его ревнивой женой, это увлечение служением людям и религией самопожертвования прекратилось. Когда через некоторое время вернулся князь Щербацкий, он увидел дочь в гораздо лучшем состоянии, однако ее религиозных увлечений не одобрял. Ведь он знал мадам Шталь еще до того, как она оказалась в инвалидной коляске: злые языки твердили, что у него были слишком короткие ноги, что искажало ее телосложение, поэтому она и не встает с коляски. Кити спорит, лихорадочно доказывая, что это действительно добрая женщина. Князь Щербацкий заметил на это, что было бы гораздо лучше делать добро так, чтобы об этом никто не знал. После того отец приглашает на кофе гостей и подчиняет всех своей жизнерадостностью, веселым нравом. Тогда Китти впервые услышала, как смеялась Варенька. Прощаясь после неприятного разговора и примирения с ней, Китти взяла с нее слово, что та приедет к ней в России. Варенька в шутку пообещала приехать, когда Кити выйдет замуж, на что та, в свою очередь, пообещала ради этого специально жениться.

Надежды врачей оправдались: Кити выздоровела, хоть и не была уже такой веселой, как раньше. Московские события стали казаться ей теперь чем-то далеким.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Алексей Александрович Каренин, выступив в комиссии с речью о состоянии инородцев, имел большой успех. Он даже забыл, что именно на вторник назначил Анне приехать, и был неприятно поражен, когда она вошла в кабинет. Он хотел было по привычке встать, но не встал и покраснел, чего Анна никогда не видела. Она признала свою вину и добавила, что ничего не может изменить. Каренин не хочет ничего слышать и надеется, что все можно изменить, ведь если Анна прервет отношения с Вронским, он готов проигнорировать ее поступок.

Размышления Левина о трудовой жизни привели к разочарованию в его теперешнем жизни, тем более что Кити была неподалеку, и он хотел и мог ее видеть, ведь его приглашали. Однажды Дарья Александровна прислала записку с просьбой привезти седло для Кити, но он передал седло и не поехал сам, потому что ему казалось, что после ее отказа он не сможет смотреть на нее без упрека, а она его просто возненавидит за это. Второго дня, поручив дела управляющему, он поехал на охоту к своему приятелю Свіяжського. Дорогой, остановившись накормить лошадей у зажиточного крестьянина, он с восторгом слушал его рассказ о хозяйство и чувствовал, что открывает для себя что-то новое. Свіяжський возглавлял уездное дворянство, был женат, и в его доме жила сестра его жены, которая нравилась Левину. Более того, родственники желали выдать ее за него, однако для Левина это было совершенно невозможно. Эти обстоятельства несколько портили удовольствие от пребывания в гостях. Но сам Свіяжський и вызвал искреннее уважение за глубокие знания в различных отраслях, и искреннее удивление Левина, потому его суждения никак не были связаны с жизнью. Например, с презрением относясь к дворянства, считая, что с них много кто тоскует по временам крепостного права, он честно служил, возглавляя дворянство своего уезда. Левин пытался понять Свіяжського, но тот скрывал свою душу. Разочаровавшись в хозяйстве, Левин хотел видеть счастливого Свіяжського. А еще он надеялся встретиться у приятеля с помещиками, поговорить и послушать о хозяйстве, о наемных рабочих и про все остальное, что так волновало его в последнее время.

Охота оказалось не очень удачным, а вот надежда Левина на интересные разговоры оправдались. За обедом в Свіяжського было несколько помещиков-соседей, которые обсуждали интересные для Левина темы. В этих разговорах он услышал эхо своих рассуждений об особенностях русского крестьянина, о необходимости новых форм хозяйствования. Оставшись один в комнате, которую ему отвели на ночь, Левин долго не мог уснуть, он снова и снова вспоминал все, что говорилось между помещиками, мысленно споря с ними. Так от впечатлений того дня и долгих споров с самим собой родилась новая идея Левина: надо заинтересовать наемных рабочих в успехе всего хозяйства; как это сделать, Левин еще не знал, но чувствовал, что это возможно.

Хотя Левин намеревался погостить несколько дней, второго дня он поехал домой, чтобы начать воплощать свою идею в жизнь. Но выполнить то, что задумал, оказалось очень трудно. Во-первых, было много текущей работы, которую нельзя было отложить и которая мешала крестьянам обдумать преимущества нового хозяйствования, во-вторых, крестьяне с вековой недоверием относились к господину, не верили, что он может хотеть чего-то другого, чем заставить их делать больше за меньшую плату. Однако настойчивость Левина давала свои плоды: один крестьянин взял под пай огороды, второй подобрал артель для участия в скотном дворе. И хотя, как и раньше, Левину приходилось преодолевать извечные представления крестьян о хозяйство и искоренять главный принцип российского крестьянина «как бог даст», все-таки ему казалось, что на практике его дело движется.

В этих заботах прошло лето. Он узнал, что Облонські вместе с Кити поехали в Москву, ему было стыдно за свою неучтивость, которая, по его мнению, разорвала все отношения с ними. Левин много читал, но ничего не находил в книгах о деле, которое задумал. Но он знал, чего хотел: доказать теоретически и на практике, что русский народ отличается от других тем, что исторически призван был заселять и обрабатывать огромные девственные просторы, что приемы Работы связаны с этой исторической особенностью и что эти приемы не такие уж и плохие, как о них привыкли думать. Чтобы теоретически обосновать свой труд, Левин решил ехать за границу и изучить на месте все, что было сделано в этом направлении. Он ждал, пока продадут пшеницу, чтобы получить деньги и уехать. Но начались дожди и работы прекратились.

Первого дня, как стала хорошая погода, Левин поехал сам посмотреть хозяйство и подготовиться к отъезду. Разговоры с крестьянами еще более утвердили его в намерении не отступать от своей цели, ему показалось, что его начинают понимать. Вечером он сел писать вступление к своей книге, но неожиданно вспомнил Кити. Ему стало тоскливо. Вдруг он с радостью услышал, что кто-то подъезжает к дому. Левин надеялся розрадитись с неожиданным гостем, но приехал брат Николай. В таком настроении, как был Левин, ему еще более мучительно было общаться с больным на последней стадии чахотки братом. Но, увидев его, Левин почувствовал сожалению, было очевидно, что жить брату осталось недолго, Николай очень переменился и казался смирным и покорным, он не мог поверить в скорый конец и все говорил об улучшении своего состояния. Левин делал вид, что верит, и был рад, когда брат перевел разговор на его, Константину, дела. Здесь не надо было обманывать, и Левин рассказал о своих планах, но было видно, что брата это не интересует.

Ночью Левину стало страшно и обидно от осознания, что все стремления и чаяния прерывает смерть. Второго дня настроение Николая изменился, он снова стал раздражительным и придирчивым, критиковал все, что задумал Константин, называл это утопическим коммунизмом. Как ни обидно было это слышать Константину, он почувствовал в словах брата свои давние сомнения и еще сильнее злился. Братья поссорились, Николай решил ехать прочь. Константин просил прощения, но не смог уговорить брата остаться. Уже уезжая, Николай искренне поцеловал брата, словно прощаясь навсегда. Через три дня Константин Левин уехал за границу, ему казалось, что он скоро умрет, и поэтому хотел удержаться в жизни хотя бы своим делом.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Супруги Карениных продолжало жить вместе, но они были уже совсем чужие друг другу. Хотя Вронский не бывал у них дома, но Алексей Александрович знал, что жена встречается с любовником. Эти отношения мучили всех троих, и каждый надеялся, что в скором времени все как-то решится: Каренин верил, что страсть Анны пройдет, Анна была уверена, что очень скоро все закончится, она не знала, что именно положит конец этому положению, но ее убежденность покорила и Вронского.

Зимой его на неделю приставили к одному иностранного принца показывать все славетності российского жизни и Петербурга. Вронскому было даже трудно систематизировать все забавы, которые предлагали разные лица принцу: и рысаки, и блины, и медвежья охота, и цыгане... Несмотря на то, что для Вронского такое общение не было новым, эта неделя показался ему очень тяжелым. Впервые он словно увидел себя со стороны, и то, что он увидел, ему не понравилось: это был очень самоуверен, очень здоровый, очень опрятный, очень плохой человек. Поводив принца по забавах, после бессонной ночи и медвежьего охоты, Вронский вернулся домой, где его ждала записка от Анны, в которой она извещала, что заболела, что мужа вечером не будет дома, и просила Вронского приехать. До назначенного свидания еще было время, Вронский лег и заснул. Все впечатления последних дней странно переплелись во сне с воспоминаниями об Анне. Он проснулся с ужасом и вспомнил, что самое большое впечатление во сне произвел грязный, маленький крестьянин, был на охоте, который почему-то говорил на французском. Воспоминания об этом крестьянина и теперь почему-то заставили Вронского вздрогнуть.

Он посмотрел на часы и увидел, что опаздывает на назначенное Анной свидания. Подъехав к дому Анны, в самых дверях столкнулся с Карениным. Эта встреча больно уязвила самолюбие Вронского, он почувствовал себя мошенником. Чувства его к Анне претерпели в последнее время существенных изменений, честолюбивые планы, родившиеся под влиянием встречи с Серпуховським, снова отступили перед любовью, но Вронский чувствовал, что лучшие страницы их романа уже прочитанные, в то же время он знал, что не сможет оставить ее. Через свою беременность Анна не могла уже бывать в мире, она страдала от отношения к ней мужа, от ревности, когда не могла видеть Вронского, боялась родов. И на этот раз Анна стала укорять за то, что он продолжает вести привычное ему светская жизнь, жаловаться на мужа, что он не понимает ее состояния и не чувствует, каких страданий она испытывает. Потом Анна рассказала свой странный сон: будто она вошла в комнату, а там в углу согнулся над мешком маленький грязный крестьянин и что-то говорит по-французски, она спросила, к чему этот сон, и получила ответ, что ей суждено умереть во время родов. Вронский попытался успокоить ее, но и сам почувствовал волнение.

После встречи с Вронским на пороге своего дома Алексей Александрович Каренин поехал в оперу, отсидел там назначенное время и вернулся домой. Он не мог заснуть и всю ночь проходил в своем кабинете. Наконец решил, что вынужден выполнить свою угрозу - развестись и забрать сына. Утром Каренин молча со страшным лицом вошел в комнату жены, молча подошел к ее столу и открыл его. Анна, пораженная таким поведением, спросила, чего он хочет. Каренин ответил, что ему нужны письма Вронского. Анна попыталась закрыть стол, но мужчина грубо оттолкнул ее. Затем, гневно глядя на жену, сказал, что она не сдержала тех условий, которые он выдвинул, и теперь он имеет право подавать на развод и забрать сына. Анна просила оставить сына хотя бы до ее родов, но Каренин молча вышел из ее комнаты.

Визит к адвокату еще раз доказал Каренину, что в случае развода его ждет позор, что форма развода, на которой он настаивает, втянет в это дело много свидетелей. Служебные дела Алексея Александровича тоже были не в лучшем состоянии. Комиссия приняла его предложения относительно инородцев и орошения Зарайської губернии, но его соперник избрал хитрую тактику. Он поддерживал все, что предлагал Каренин, и даже добавлял своих мероприятий в этом направлении, чем доводил все до абсурда. Когда же абсурдность принятых мер становилась понятна всем, соперник отстранялся, напомнив, что главная идея этих мероприятий принадлежала Каренину. Итак позиции его стали зыбкими, а еще прилагалась и пренебрежение мира к преданного мужа. И Алексей Александрович принял важное решение - ехать в дальние губернии и самому на месте разобраться в делах. Перед дальней дорогой на три дня он остановился в Москве. Каренин никого не хотел видеть, но случайно его увидел Стива Облонский и пригласил на обед. Каренин ссылался на неотложные дела, но Степан Аркадьевич настаивал.

На другой день после этой встречи Облонский утром заехал в театр к молодой танцовщицы, потом поехал выбирать рыбу и спаржу к званому обеду, а потом в гостиницу, где ему необходимо было видеть трех человек: Левина, который только что вернулся из-за границы, своего нового начальника и Каренина. Стива любил давать обеды, где все было изысканное: и еда, и вина, и гости. Ему очень нравилась программа обеда, который он должен был давать. Блюда простые и прекрасные, а гости: Кити и Левин, Сергей Иванович Кознишев и Алексей Александрович Каренин, которые представляли московскую и петербургскую интеллигенцию, еще должен быть энтузиаст Пєсцов, который не даст никому скучать, и т.д. Стива заметил, что Каренин очень сухо отнесся вчера к нему, и догадался, что слухи о Анну и Вронского, вероятно, не лишены оснований, что у супругов Карениных не все хорошо. Но эта неприятность не могла затмить прекрасного настроения Стіви, и он надеялся, что все как-то уладится.

Степан Аркадьевич зашел к Левину на минутку, а просидел там целый час, потом завтракал с новым начальником и только в четвертой встретился с Карениным. Алексей Александрович именно запечатував конверт с письмом к адвоката в деле о разводе, когда пришел Облонский. Каренин решил известить о своих намерениях относительно жены и положить конец этим обременительным семейным отношениям. Но Каренин не знал Стиву. Известие о разводе потрясла его, но он так искренне сочувствовал Каренину, так искренне защищал свою сестру и так настойчиво уговаривал приехать на обед и поговорить с Долли, что даже Каренин не мог сопротивляться и дал слово быть. Когда Облонский вернулся домой, некоторые гости уже собрались и в гостиной была довольно прохладная атмосфера, потому что Долли не могла объединить таких разных людей. Степан Аркадьевич за несколько минут всех перезнакомил, подкинул тему для разговора Каренину и Кознишеву, и в гостиной стало как везде, где собиралось изысканное общество. Позже всех приехал Левин, он и боялся, и хотел видеть Кити. Когда узнал, что она здесь, все остальное перестало его интересовать. Кити тоже ждала встречи с Левиным, она чуть не расплакалась, увидев его, но овладела собой. Девушка обратилась к Левина с вопросом, не имело никакого двойного смысла и касалось медвежьего охоты, но в ее словах Левин услышал и просьба простить, и доверие к нему, и надежду, и любовь, в которую не мог не поверить. Обед получился замечательный, интересные разговоры не прерывались. Говорили и о судьбах народов, и о эмансипацию, о неравенстве прав женщин и мужчин в браке. Один из гостей начал разговор о супружеской неверности, Облонский, чувствуя неуместность этой темы в присутствии Каренина, попытался отвлечь внимание от этого вопроса, но Алексей Александрович, казалось, ничего не чувствовал. Долли решила поговорить с Карениным, она не верила, что Анна пренебрегла супружеские обязанности, но страдание на лице Алексея Александровича сказало ей больше, чем слова, Долли умоляет его не требовать развода, ведь это погубит Анну, она не сможет принять новый брак, пока жив ее муж; Долли понимает, что тогда весь мир, все изысканное общество отвернется от Анны. Она напоминает Каренину о возможности христианского прощения, о любви к тем, кто ненавидит. Каренин говорит, что можно любить тех, кто ненавидит, но невозможно любить того, кого ненавидишь.

Ранее Левин с удовольствием высказал бы свои мнения по вопросам, которые обсуждались, но теперь он видел и слышал только Кити и все воспринимал так, как она. Между ними установилось такое взаимопонимание, что почти не было необходимости произносить слова. Китти сидела у стола для игры в карты и креслила на нем мелом. Глядя на нее, Левин вдруг понял, что и дня не сможет прожить без Кити, он взял у нее мел и написал первые буквы слов вопрос, что волновало его: когда вы ответили мне, что этого не может быть, значило ли это, что не может быть никогда, или тогда? Казалось, не было никакой надежды, что она прочитает эту сложную фразу, но Левин смотрел на Кити так, словно его жизнь зависит от того, поймет ли она написанное. И Китти поняла. Так же, лишь первыми буквами она ответила ему и просила простить и забыть все тогда сказанное. Они договорились, что завтра он приедет просить ее руки. Левин подсчитал, «что до назначенного времени, когда он снова увидит Китти и навсегда соединится с ней, осталось четырнадцать часов. Он не мог оставаться в одиночестве, ему надо было с кем-то говорить, чтобы забыть о времени. Сначала Левин поехал с братом на заседание какой-то комиссии, потом пошел с визитом к Свіяжського, который на зиму приехал с женой в Москву. Все люди этого вечера казались ему удивительно добрыми, он даже не заметил, как странно на него посматривают жена Свіяжського и ее сестра, которых измучил его визит.

Левин не спал всю ночь, дважды приходил к дому Щербацьких, в семь утра и в десять, хотя знал, что не может прийти раньше, чем в двенадцать. Кити тоже не спала этой ночью, она ждала на него и хотела первой известить о его и ее счастье, а родители были счастливы от ее счастья. Она стыдливо думала, что ему сказать, но когда услышала, что он пришел, выбежала навстречу, не раздумывая, доверчиво положила руки ему на плечи и поцеловала. Княгиня перевела чувства на практические дела: благословить и объявить о бракосочетании, готовить приданое к свадьбе. Сначала Левина больно поразила эта практичность, но он посмотрел на Китти, которая не находила в словах матери ничего удивительного, и понял, что ничто не может омрачить его счастье, поэтому, наверное, так надо делать, и подчинился необходимым и счастливым свадебным хлопотам. Единственной тяжелой событием того времени для Левина было открытие перед Кити своей души без украшений. Левин обожал Кити, имел ее за образец всех добродетелей, поэтому считал необходимым рассказать то, что так мучило: его неверие и его неневинність. С разрешения князя он дал Кити прочитать свой дневник. Неверие Левина мало взволновала ее, потому что она знала его душу, и если это состояние называется неверие, то ей безразлично. А вот второе его признание заставило Китти долго плакать. И она простила ему, что заставило Левина еще больше ценить свое счастье.

Вернувшись к своему одинокому номера в отеле, Каренин с огорчением вспомнил слова Дарьи Александровны о христианское прощение. Он знал, что в его случае это совсем не подходит, и решил больше не думать о жене, а сосредоточиться на служебных делах. Ему принесли две телеграммы. Первая вызвала возмущение, потому что там извещалось, что его соперник получил место, на которое вознамерился сам Каренин. Возмущение это не было вызвано тем, что его обошли, - ему было обидно потому, что никто не хотел видеть ничтожности его соперника. С чувством досады он открыл и вторую телеграмму, поэтому не сразу понял ее содержания. Эта телеграмма была от Анны. Она просила приехать и простить ей перед смертью. Сначала Каренин решил, что это обман, к которому она прибегла, чтобы избежать развода. Но потом, вспомнив ее беременность, подумал, что, возможно, в минуту страдания, предчувствуя возможную смерть, она действительно раскаивается в содеянном. Алексей Александрович решил ехать в Петербург и воочию увидеть, что происходит: если жена здорова, то со спокойным презрением уехать от нее, если действительно умирает, соблюсти правила приличия. Ему стыдно было признать, что он желает ее смерти. В доме был беспорядок, Каренин почувствовал это сразу. Ему сообщили, что Анна разродилась, но состояние ее очень тяжелое. В кабинете Анны он увидел Вронского, который сидел, закрыв лицо руками, и плакал. Увидев мужа Анны, он вскочил, потом, потрясенный, сел и опять встал, начал говорить, что Анна умирает, что врачи не дают никакой надежды. Не дослушав его, Каренин вошел в спальню жены. Анна не только не выглядела сейчас больной, но пребывала в прекрасном настроении. Она говорила громко и отчетливо, но разговор ее больше походила на бред. Она говорила о муже, какой он замечательный, достойный, как он простит ей. Анна не слышала, как ей говорили, что человек приехал, что он здесь, рядом с ней. Она сама увидела его со своего бреда и отшатнулась, как от удара, но сказала, что не его боится, а смерти. Анна просит простить ей все и подать руку Вронскому. Каренин пережил душевное потрясение, когда увидел страдания Анны. Христианский закон, которому он хотел следовать всю жизнь, требовал от него простить, но теперь он не думал о законе. В его сердце родились настоящая любовь к своим врагам и искреннее прощение. Он подал руку Вронскому и не сдерживал слез, заливали лицо. Анна снова потеряла сознание и забылась в лихорадке.

Трое суток Анна боролась со смертью, конца ожидали каждого мгновения. В полночь она потеряла сознание, пульс почти не дрался. На ночь Вронский уехал домой, а утром вернулся узнать, в котором Анна состоянии. Алексей Александрович встретил его в прихожей и провел в кабинет, на тот случай, если она захочет его видеть. Когда же пошла четвертая эпоха, врачи сказали, что есть надежда. В этот день Алексей Александрович вошел в кабинет жены, где сидел Вронский, и попросил выслушать его. Он рассказал о чувствах, которые владели его душой к возвращению в Петербург, о разводе, которое он почти начал, о том, что желал смерти Анни. Но теперь он молит Бога, чтобы тот не забрал его искреннее прощение, теперь он видит свой долг в том, чтобы быть рядом с Анной. Каренин сказал Вронскому, что не будет прекословить ему, и даже если весь мир будет смеяться с преданного мужа, он не покинет Анны. Вронский не понимал чувства Алексея Александровича, но почувствовал, что это было нечто недостижимое в его теперешнем мировоззрении.

Выйдя от Карениных, Вронский не мог понять, куда ему деваться. Он чувствовал, что никогда не любил Анну так, как теперь, и что потерял ее навсегда. Он не спал три ночи и, вернувшись домой, попытался уснуть. Но сон не приходил, снова и снова Алексей Вронский вспоминал все, что говорил Каренин, и стыд душил его. Вронский распахнул окно, потому что нечем было дышать, и вдруг осознал, что в его состоянии только два выхода: сойти с ума или застрелиться от стыда. Он закрыл дверь, взял револьвер, постоял несколько минут, снова вспоминая свое унижение, и выстрелил. Он упал и понял, что не попал в сердце, потянулся по револьвер, но не достал его и потерял сознание. Его слуга так перепугался, что оставил Вронского истекать кровью и побежал за помощью, и только через час пришли врачи и жена брата Варя, которая осталась присматривать его.

Уже через два месяца после возвращения Алексея Александровича из Москвы он чувствовал, что его ждут новые потрясения, которые не дадут находиться в состоянии духовной радости, любви и сострадания. Его теперешнее положение казалось ему совершенно естественным, но он чувствовал грубую силу, которая руководила жизнью и не хотела мириться с его спокойствием души. Он чувствовал, что отношения с Анной в первую очередь нанесут ему новой боли. Она еще болела, но смерть ей не грозила, теперь она боялась мужа: величие его души подчеркивала глубину ее падения. Алексей Александрович неожиданно с особой нежностью отнесся к маленькой дочери жены, которую тоже назвали Анна. Сначала, когда Анна была слишком больна, он следил за девочкой, потому что больше некому было, и если бы не он, девочка, наверное, умерла бы. Но затем он искренне полюбил ее. В конце февраля девочка заболела. Алексей Александрович велел вызвать врача и вернулся со своего министерства домой. Прежде всего он прошел в комнаты детей, потому что слышал, что девочка не может успокоиться, хотя врачи и сказал, что ничего страшного нет. С гувернанткой и мамкой Каренин обсуждает причины болезни девочки, заботится хватает для девочки молока у кормящей матери. Когда наконец девочка заснула, он остался возле ее кроватки и, любуясь ею, улыбался.

В это время у Анны находится княгиня Бетси, которая приехала устроить свидание Анны и Вронского перед его отъездом после выздоровления в Ташкент. Каренин услышал разговор об этом, когда подходил к комнате жены, и ее ответ, что это свидание невозможно. Это именно говорит Анна и в присутствии мужа. Каренин благодарен ей за доверие, но чувствует, что Анна делает это через силу. Каренин вышел провести Бетси, которая снова просила его позволить Вронскому приехать к Анне. Он по годами отработанной привычке говорить вежливо, с достоинством, соответствует Бетси, что Анна сама решит, кого ей принимать, но чувствует, что та сила, воплощением которой была сейчас Бетси, не признает его права на достоинство, не понимает его. Он вернулся к Анне и увидел, что она плакала, хотя и пыталась взять себя в руки. Она в раздражающем настроении, потому что ее чувства к Вронскому не умерли, ее поразило то, что он стрелялся из-за нее. Но Анна снова вынуждена отказаться от личного счастья. Алексей Александрович говорит о болезни девочки, о недостатке молока у матери, но все это еще больше угнетает Анну. Ей кажется, что мужчина упрекает ей, она чувствует, что не может преодолеть чувство физического отвращения, которое он в ней вызывает. Анна разрыдалась. Каренин почувствовал, что необходимо что-то изменить в отношениях с женой, что она и мир ждут от него решительных действий, но не мог понять каких. От этого чувства спокойствия в его душе разрушалось, он чувствовал, как рождается злость. Он готов был даже согласиться на возобновление отношений своей жены с Вронским, чтобы не ломать судьбы детей, не отдать Анну на позор жены без брака, не терять того, что так любил. Но Алексей Александрович чувствовал себя бессильным и знал: его заставят сделать то, что они все считают необходимым. Бетси, исходя от Карениных, столкнулась с Облонським, который приехал благодарить за новый чин и уладить семейные дела Анны. Бетси говорит, что Каренин давит на Анну, не понимая, что она не может играть своими чувствами, что лучше бы они расстались. Эту мысль мира усваивает Облонский. Он приходит к сестре и видит ее подавленное состояние. Анна говорит, что есть люди, которые любят за недостатки, она же ненавидит мужа за его добродетели. Стива начинает разговор о разводе как единственный путь разорвать сложные отношения между супругами. Анна не верит в такую возможность, значит Облонский берется поговорить с ее мужем.

Степан Аркадьевич редко смущался, но, войдя в кабинет Алексея Александровича, он почувствовал, что ему стыдно перед этим мужчиной. Он только начал разговор, когда Каренин подошел к столу и взял недописаного письмо, в котором он подробно написал все то, что собирался сказать Облонский. В письме не было ни упрека, лишь просьба сообщить, какие шаги он должен сделать, чтобы Анна была счастлива и спокойна. Облонский советует не показывать письмо Анне, потому что тогда она не сможет ничего сказать, еще раз ощутив величие его души, она только постигнет глубину своего падения. Облонский уверен, что сам Каренин должен решить, подавать на развод или нет. Алексей Александрович противился этому в своей душе сколько мог, заботясь о детях, о саму Анну, но не выдержал и согласился.

Рана Вронского была опасна несколько дней он находился между жизнью и смертью. Но первое, что он сказал, когда пришел в себя, что выстрел был случайным и он не имел намерения убить себя. Сам же Вронский чувствовал, что этот поступок будто смывает с него позор и унижение. Через некоторое время он вошел в колею привычной для него жизни. Серпуховский придумал назначения в Ташкент, и Вронский согласился. Перед отъездом он хотел видеть Анну, но Бетси не смогла выполнить это дипломатическое поручение. Второго дня она же прислала сообщение, полученное через Облонского, что Каренин согласился на развод, поэтому Вронский может видеть Анну. Отбросив все светские предрассудки, он тотчас же бросился к Анне. Она пылко ответила на его чувства. Анна сказала, что не примет великодушного развода, которое дает ей муж. Вронского поразило, что именно теперь она могла думать о разводе, о сыне. Неожиданно Анна заплакала, жалея, что не умерла.

Через месяц Каренин остался один с сыном. Вронский отказался от назначения в Ташкент и вышел в отставку. Анна отказалась от позорного для ее мужа развод и уехала с Вронским за границу.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

Левина и Кити готовились к свадьбе, которая решили ускорить, чтобы успеть до Великого поста. Княгиня Щербацька досадувала на будущего зятя за то, что он не мог ей дать простого ответа: согласится ли он разделить приданое на две части и получить большую после свадьбы, потому что за такой короткий срок она не успеет приготовить все. Левин же все еще находился в таком состоянии подъема, что вообще не мог думать ни о чем материальное и не понимал, чего от него добиваются. Его даже шокировали сначала хлопоты матери Кити о вполне земные вещи, но, увидев, что его возлюбленная воспринимает это как вполне естественные вещи, он успокоился, однако все еще не верил своему счастью. После свадьбы Степан Аркадьевич советовал ему ехать за границу, и Левин очень удивился, когда Кити решила ехать в деревню. Кити знала, что в селе Левин имел дело, которое любил. И хотя сама Кити не разбиралась в этом, она считала ее очень важной. Она знала, что после женитьбы их дом будет там, где его ждет дело, и хотела ехать туда, где будет этот дом. Степан Аркадьевич напомнил Левину, что перед свадьбой ему надо говіти и исповедоваться, иначе венчание невозможно. Левину показалось невыносимым обманывать именно теперь, когда он чувствовал себя таким счастливым. Но он выдержал и это. Когда на исповеди священник по обычаю спросил, верит ли он в Бога, Левин искренне ответил, что имеет грех сомнений. Старый священник не убеждал его, но напомнил, что в браке, к которому он готовится, у него будут дети, и он должен уже сейчас подумать, что отвечать на их вопросы об устройстве мира, чтобы не нанести вред молодым душам. Левин почувствовал необычайное облегчение, когда говения и исповедь кончились, ему было особенно приятно, что он не обманывал в церкви.

Придерживаясь всех обрядов, Левину запретили в день свадьбы видеть Кити до венчания. Он обедал дома в компании неженатых мужчин, которые по обычаю подняли молодого. Все были уверены, что в этот день молодой жалеет свободой, которую теряет. Но сколько Левин не прислушивался, он чувствовал в себе лишь радость от того, что Кити будет его женой. Когда гости ушли, он снова задумался над тем, что говорили, и почувствовал страх и сомнение, Китти любит его. Он решил ехать к Кити и спросить еще раз, действительно ли она согласна на этот брак, не будет ли он ошибкой, не следует сейчас остановить все. Кити не ждала его и была очень удивлена через появление Левина. Его сомнения причинили ей боль, и она расплакалась. Через несколько минут они помирились, Кити заверила Левина в своей любви, и он, успокоившись, поехал домой.

Венчание было назначено на вечер. В церкви уже собрались все гости, ожидали молодых, которые почему-то запаздывали. Среди гостей росло удивление. Уже полчаса ждала известия о приезде жениха к церкви и Кити. Но Левина не могло там быть. В это время он, еще не одетый, нервно ходил в своем номере отеля, а Степан Аркадьевич его успокаивал. Произошла нелепая неприятность: слуга готовился к отъезду и отправил всю одежду Левина к Щербацьких, оставив только одежду, предназначенный для венчания, но он забыл о рубашку. И вот теперь Левин вынужден был ждать, пока привезут рубашку. Степан Аркадьевич успокаивал, как мог, посылал купить новую, и напрасно, потому что именно было воскресенье и все Магазины закрыты. Ужас и отчаяние охватывали Левина, когда он вспоминал, что наговорил утром и что может подумать Кити о его опоздания. Наконец привезли рубашку, и Левин через несколько минут бежал по коридору. Венчание произвело на Левина странное впечатление, сначала он очень волновался и почти ничего не понимал, не мог даже правильно взять руку невесты, но посмотрел на Китти, и ему стало весело и страшно, он словно впервые услышал слова Священного Писания о браке и был поражен их глубоким смыслом. Для Левина и Кити венчание было настоящим таинством, и, когда оно кончилось, молодые почувствовали, что теперь они соединены навсегда.

Вронский с Анной путешествовали по Европе. На некоторое время они решили остановиться в небольшом итальянском городке. Анна чувствовала себя счастливой, и это счастье было таким большим, что она ни в чем не раскаивалась.

Воспоминания о муже, прощание с сыном казались ей страшным сном, от которого она проснулась. Она еще больше влюблялась в Вронского и видела в нем лишь прекрасные черты, а когда искала недостатки, не могла их найти. Вронский, наоборот, получив то, чего он так желал, не испытывал счастье. В первые дни он наслаждался свободой, но со временем почувствовал, что ему нечего больше желать, и это отсутствие желаний рожала скуку. Он не мог развлекаться, как обычно в своем парубоцькому состоянии, потому что это больно поражало Анну, не мог поддерживать светские отношения через неопределенность их статуса. Однажды Вронский встретился с Голеніщевим, с которым учился когда-то в Пажеском корпусе. Голенищев, в отличие от Вронского, сразу отказался от карьеры, вышел в отставку, попытался найти другое занятие. Сейчас он работал над новой статьей о византийскую культуру и ее влияние на российскую. Сам Вронский от скуки перебрал немало занятий, теперь он пытался рисовать, имея для этого с детства способности, он даже начал писать портрет Анны и еще и картину на историческую тему, но к своей живописи он относился как к развлечению.

За то время, что они путешествовали с Анной, Вронский привык оценивать людей через их отношение к ней. Голенищев уже давно жил за границей и был рад встрече с соотечественниками, к Анне он отнесся так же, как и большинство хорошо воспитанных людей, то есть избегал намеков и вопросов, делал вид, что понимает и даже одобряет ее действия. Как-то Вронский получил российскую газету, в которой рассказывалось об российского художника Михайлова, который жил теперь в этом же городке, бедствовал и уже долгое время работал над одной картиной, самозабвенно отдаваясь своему занятию. Вронский спросил у Голенищева, видел ли тот картину Михайлова. Голенищев долго и нудно говорил о сюжете картины, рассказал, что сам художник - яркий представитель новых людей, диких и необразованных, которые не имеют авторитетов, потому что ничего о них не знают. Вронский захотел увидеть картину и заказать художнику портрет Анны, чтобы поддержать его материально. Все трое отправились к мастерской Михайлова.

Незаконченная картина не произвела на Вронского и Анну впечатление, как и сам художник, не имевший изысканных светских манер. Однако им очень понравилась небольшая картина, где были изображены родной российской пейзаж и мальчики на рыбалке. Вронский решил купить эту картину. Михайлов сразу понял, что это изысканное общество пришло в мастерскую ради развлечения, и не ожидал, что они смогут оценить его искусство, но радовался каждому замечанию, которое доказывало, что они хотя бы что-то поняли в картине. Он согласился писать портрет Анны и смог в нем раскрыть всю своеобразие ее красоты так, что Вронскому показалось, будто он всегда видел именно эту красоту, за нее и полюбил Анну. Вронский имел художественный вкус и понял, что его собственные занятия живописью бесполезны.

Лишены даже занятия живописью, Анна и Вронский начали еще более скучать и решили ехать в Россию, в деревню.

Уже шел третий месяц супружеской жизни Левина, и он был счастлив, хотя совсем не так, как надеялся. До женитьбы ему казалось, что семейная жизнь дает только радости любви, что он будет работать, как и раньше, а для счастья жены достаточно только любить ее. Но Кити оказалось этого мало, она хотела почувствовать себя настоящей хозяйкой своего нового дома. Левину было немного обидно видеть, как поэтическая Кити искренне озабоченная бытовыми мелочами, но он любил ее и считал, что она милая, даже когда дает бессмысленные наставления старому повару, хозяйничает в кладовке, устранив старую Агаф"ю Михайловну. Это было так не похоже на его идеал поэтического счастья, но придавало его молодой жене новой привлекательности. Не ожидал Левин и того, что между ним и женой возникать споры: они еще не знали друг друга хорошо, не знали, что каждому из них причиняет боль, на который в состоянии влюбленности реагировали слишком остро. Только на третий месяц их жизни стало немного спокойнее.

Однажды Левин сел работать над своей книгой, к которой еще не брался после женитьбы. Эта его работа и теперь казалась ему важной и полезной. Китти сидела рядом с ним, и он с радостью чувствовал ее присутствие. Вдруг он почувствовал, что Кити смотрит на него, и сделал перерыв в работе, потом привезли почту, и Кити позвала его читать письма. Левин упрекал себя, что мало работает, что потакает жене, не может больше времени проводить в хозяйстве. Мысленно он обвинял Кити, не понимая, что вскоре на ее плечи ляжет тяжелая женская работа: быть и хозяйкой дома, и вынашивать детей, и растить их и воспитывать. Кити предчувствовала это и поэтому спешила насладиться безмятежным счастьем любви. Когда Левин пришел, Кити читала письмо от Долли, а ему передала безграмотный письмо Марии Николаевны, бывшей любовницы брата Николая. Левин покраснел от стыда, когда принимал этого письма. Мария Николаевна писала, что снова живет вместе с его братом и что, наверное, Николай скоро умрет. Левин решает ехать к брату. Кити просит, чтобы он взял ее с собой. Левину кажется, что Кити будет там лишняя, что это только ее причуда и нежелание оставаться одной в деревне, что ей не место рядом с Марией Николаевной. Китти ответила, что ей место там, где ее муж. Они снова поссорились, и Левин вынужден был примириться с решением Кити.

Отель губернского города, где умирал Николай, оправдал самые худшие ожидания Константина Левина. Когда он привел жену в грязный номер, чувство досады на нее еще более возросло: вместо того, чтобы заботиться о брате, ему придется заботиться о Кити. У дверей его ждала Мария Николаевна. Услышав разговор мужа с ней, Китти выглянула в коридор, что заставило Левина покраснеть от стыда. Он поспешил к брату. Как не готовился Левин к страшного зрелища, но то, что он увидел, было ужаснее любых страшные картины, которые возникали в его воображении. Он едва узнал в полуживом теле своего брата, а вонь и грязь в комнате вызывали отвращение. Константин сказал, что приехал с женой, и с облегчением вышел из комнаты, будто за Кити. Но жене он сказал, что ей лучше не видеть брата. Она умоляла позволить ей пойти к Николаю, уверяя, что может пригодиться. Левину было страшно думать о том, что происходит с его братом, он боялся смерти и считал, что ничего нельзя сделать. Кити, увидев, в каком состоянии Николай, начала бурную деятельность. Она знала, что делать, потому что видела таких больных, когда была на водах. Когда Левин вернулся с врачом, он не узнал комнаты Николая: по распоряжению и с участием Кити все было вымыто, брат лежал на чистых подушках, в чистой рубашке, называл жену Левина Катей и говорил, что если бы она ухаживала его, он уже бы давно выздоровел. Кити лучше всех понимала Николая, его желание, потому что совсем забыла о себе, а думала только о том, чем она еще может ему помочь. Она пригласила священника, Николай соборувався, после чего ему как будто стало лучше. Левин сказал Китти, что очень благодарен ей за то, что она поехала с ним.

Второго дня Николаю стало хуже, он донимал всех раздражительными капризами безнадежно больного, который завидует здоровым. Он ужасно страдал, и все, кто видел его страдания, тоже страдали, им хотелось, чтобы все скорее кончилось. Даже Левин теперь не боялся смерти, а ждал ее. На десятый день от приезда в город Кити заболела. Когда она имела уже силы прийти к больному и сказала, что была нездорова, он презрительно улыбнулся. Той же ночью Николай умер. Чувство ужаса перед нездоланністю смерти охватило Левина, но то, что Кити была рядом, рождало непреодолимое желание жить, любить. Она спасла его от безнадежности и отчаяния. И не успел Левин подумать как следует о тайне смерти, как перед ним предстала тайна жизни: Китти беременна.

С тех пор, как Алексей Александрович Каренин понял из беседы с Бетси и объяснений Степана Аркадьевича, что от него требуют лишь оставить Анну в покое и не беспокоить своим присутствием, потому что именно этого она сама желает, он чувствовал себя растерянным и не понимал, что должен делать. Он впервые отдал себя в руки тех, кто занимался его делами, и не отрицал ни в чем. Только когда Анна уехала из его дома и англичанка прислала спросить, имеет ли она теперь обедать с ним за одним столом, он опомнился и впервые осознал свое положение. Он был настолько поражен, что не мог соединить и примирить свое прошлое и настоящее, не мог примирить свое недавнее прощение и растроганность, свою любовь к больной жене и чужого ребенка с тем, как теперь с ним поступили: он оказался один, обесславлен, осмеянный, никому не нужный среди презрения чужих людей.

Несколько дней он сохранял спокойный и даже равнодушный вид, занимался приемом посетителей, управителя дел, ездил в комитет, но чувствовал, что все относятся к нему с презрением именно через несчастье, постигшее его. Не было ни одного человека, которому бы он мог рассказать о том, что у него на сердце, ибо не имел ни одного друга. Он не выдерживал этого бремени одинокого боли, не мог больше видеть людей. Однажды, когда Алексей Александрович был в особенно подавленном настроении и велел никого не принимать, к нему в кабинет вошла графиня Лидия Ивановна. Она восхищалась новым религиозным течением, что приобрела популярность в высшем мире и к которой Алексей Александрович относился весьма сдержанно. Теперь графиня приехала утешить Каренина, и ее слова, полные мистического содержания о высшую волю, которая руководит поступками людей, нашли отклик в душе Каренина. Лидия Ивановна решила помогать ему вести дом, воспитывать сына. Она сразу приступила к делу: пошла к Сереже и сказала, что его отец святой, а мать умерла.

Еще молодой девушкой Лидию Ивановну отдали замуж за богатого, знатного, доброго и распутного мужа, но через два месяца после женитьбы он оставил ее, хотя никто не знал, почему они так и не развелись официально.

С того времени супруги жили отдельно друг от друга. Придворные и светские заботы не мешали Лидии Ивановне быть все время в кого-то влюбленной, но только теперь, когда она начала заниматься Карениным, она поняла, что те влюбленности были ненастоящие. Она выдерживала свою роль участливого друга, но хотела нравиться ему, не раз Лидия Ивановна мысленно желала, чтобы она была не замужем, а Анна умерла. Она начала изысканнее одеваться, чтобы нравиться ему. Эту влюбленность заметили и в мире, не говорили о ней, но относились к дружбы графини с Карениным иронично. Лидия Ивановна знала, что Вронский и Анна приехали в Петербург, и не очень удивилась, когда получила от Анны письмо, в котором та просила посодействовать ее свиданию с сыном. Лидия Ивановна почувствовала, что настало ее время отомстить Анне за свое женское несчастье. Она отправила посыльного, что пришел с письмом, без всякого ответа, а сама написала записку к Каренина, в которой намекала на важную для него дело, и просила его приехать на чай. В этот день Каренин получил очередной орден и был в более хорошем настроении, чем обычно. Ему казалось теперь, что, освободившись от обязанностей семейной жизни, он сможет работать и быть полезным обществу, новый орден будто подтверждал такие рассуждения. Но Алексей Александрович не замечал, что его служебная карьера уже закончилась, никто больше не прислушивался к его мнению, а когда он предлагал что-то новое, всем казалось, что это именно то, чего делать не следует. Лидия Ивановна заехала по нему, когда Каренина приветствовали по случаю вручения награды. Ни он, ни она не обратили внимания на насмешливые взгляды, которые бросали на них. Лидия Ивановна повезла Каренина к себе, рассказала, что Анна в Петербурге, и показала ему письмо от Анны к ней. Алексей Александрович снова почувствовал боль, но он сразу признал за Анной право видеть сына. Лидия Ивановна - наоборот - была убеждена, что этого делать нельзя, и убедила его. Она написала Анне письмо, в котором извещала, что это свидание невозможно.

Вернувшись домой и вспомнив жену, которая была везде виновата перед ним и перед которой он был святой, как утверждала Лидия Ивановна, Алексей Александрович почувствовал угрызения совести. Он вспомнил, как он, уже немолодой человек, не испытывая никаких особых чувств к Анне, сватал ее, как повел себя после ее признания в любви к Вронскому, и ему стало стыдно. Он убеждал себя, что живет не для короткой земной жизни, в котором допустил незначительных ошибок, а для вечного, что в душе у него мир и покой. И он забыл то, чего не хотел помнить.

И отец, и педагог были недовольны тем, как учился Сережа. Он был способный мальчик, но не хотел учиться тому, что преподавали учителя. С тех пор, как ему сказали, что мать умерла, он закрыл от всех свою душу, не верил в возможность смерти вообще, а меньше всего в смерти матери. Он был еще ребенком и нуждался в любви, а не самих требований, которые выдвигали взрослые. Он искал мать на прогулках, ему казалось, что она рядом с ним, когда он засыпал. Накануне своего дня рождения он как будто узнал мать в одной женщине, что видел в саду, но она неожиданно исчезла среди аллей. Вечером мальчик помолился, чтобы завтра, в его день рождения, она перестала прятаться и пришла.

Вернувшись в Петербург, Вронский и Анна поселились в лучшем отеле, где нанимали прекрасные номера, но жили отдельно на разных этажах. Вронский не заметил никакой разницы в отношении к миру, даже мать встретила его, как всегда, ни словом не упомянув Каренину. Для Анны же мир был закрыт. Жена брата Вронского, которая выходила Алексея после попытки убить себя и которая очень ценила его дружбу, отказалась принять у себя Анну, ссылаясь на общественное мнение, на то, что у нее растут дочери и этот визит нанесет ущерб их репутации. Это больно поразило Вронского, как и неожиданная перемена в настроении Анны после приезда в Петербург. Казалось, что-то мучает ее, но вовсе не отношение к ней мира, которое так отравляло жизнь Вронскому. Анну беспокоило теперь только свидание с сыном, она чувствовала, что Вронский никогда не сможет понять ее страдания, за это она боялась возненавидеть его, поэтому ничего не говорила, а искала путей увидеться и поговорить с сыном. Она решила, что в день рождения сына она просто поедет в дом мужа и сделает все, чтобы увидеть сына, разбить стену обмана, которой они загородили его от нее. Анна рассчитала приехать так рано, чтобы Каренин еще не вставал, и хотя бы некоторое время побыть с сыном наедине.

Старый швейцар сначала удивился раннему визиту, потому что не узнал ее, а узнав, сам бросился провести в комнату Сережи, в которую его перевели уже после отъезда матери. Анна вошла в комнату, когда Сережа только что проснулся, и он не сразу понял, что она не снится ему, а поняв, обрадовался до умопомрачения. Анна узнавала и не узнавала сына, он изменился, но это был ее Сережа, она плакала и смеялась одновременно. Тем временем в доме произошел переполох, вся прислуга уже знала, что приехала госпожа, и надо было что-то делать, чтобы Алексей Александрович не встретил ее, ибо приближалось время его визита в детскую комнату. Старушка мамка, которая пришла поздравить своего любимца с днем рождения, бросилась к детской предупредить Анну. Впрочем, она и сама уже чувствовала, что пора уходить, но не могла встать, не могла пошевелиться, ей столько нужно было сказать сыну, однако слова не шли на ум. Когда вошла мамка и что-то тихо сказала Анни, ее лицо изменилось, на нем Сережа прочитал страх и стыд, которых он не мог понять, но чувствовал, что, спросив его об этом, нанесет ей еще больше боли. Он только пригорнувся к матери и прошептал, что отец придет еще не скоро. Анна поняла, что Сережу мучает, как ему относиться к отцу. Она сказала, что отец лучше и добрее за нее, что Сережа рассудит, когда вырастет. Но мальчик отчаянно ухватился за ее плечи, стараясь не отпустить, Анна встала, когда услышала шаги Каренина. Сережа упал на кровать и заплакал. Увидев Анну, которая вышла из дверей, Каренин остановился и опустил голову. Она так и не успела достать и отдать Сереже игрушки, которые еще вчера с такой любовью и грустью выбирала для него.

Свидание с сыном поразило Анну. Вернувшись в отель, она долго не могла понять, почему она здесь. Анна почувствовала полное одиночество, она ничего не хотела, ни о чем не могла думать. Принесли ее маленькую дочь, Анна побавилася немного с ней, но не почувствовала в своем сердце и доли той любви, которую испытывала к сыну. Она отдала девочку кормилице и села перебирать карточки Сереже. Среди этих карт была и карточка Вронского. Только посмотрев на нее, Анна впервые за этот день вспомнила о нем и послала к нему просить, чтобы он пришел. Мысленно Анна упрекала ему, что он оставил ее наедине с ее страданиями, забыв, что сама ничего не говорила о свидании с сыном. Сейчас она хотела убедиться в его любви к ней, придумывала слова, которыми расскажет все, что у нее на сердце. Но Вронский сообщил, что у него гости, и спрашивал, может ли он прийти к ней с князем Яшвіним. Анне показалось, что Вронский избегает свидания наедине. Она долго прихорашивалась, как он, розлюбивши ее, мог снова влюбиться, если на ней будет платье, что особенно подходит ей.

Когда Анна вышла в гостиную, Вронский рассматривал карточки ее сына, а Яшвін внимательно осмотрел ее. Анна бойко разговаривала с Яшвіним и даже пригласила его на обед. Вронский пошел по своим делам и, когда вернулся на обед, не застал Анну в отеле. Это смутило его, он чувствовал, что с Анной что-то происходит, но не мог понять ее поведения. Анна вернулась в сопровождении своей тетки, старой княжны Облонської, которая имела плохую репутацию. Обед был уже накрыт, когда появился Тушкевич с поручением от Бетси. Она приглашала Анну к себе именно в то время, когда никого в нее не будет. Анна, казалось, не заметила этого, но сказала, что именно в назначенное время она не сможет приехать. Тушкевич предложил Анне достать ложу в театре, где в тот день собиралось все изысканное общество. Анна решила ехать к театру, Вронский пытался остановить ее, впервые почувствовав досаду за то, что Анна, казалось, не понимает своего положения в обществе. Он просил ее не ехать, намекая, что это может причинить ей боль, а общество княжны Облонської только подчеркнет ее падение, но откровенно говорить об этом Вронский не мог. Анна же с веселой злостью заявила, что ни о чем не сожалеет и что для нее важно лишь то, любят ли они друг друга. Когда Анна уехала, Вронский мысленно прошел тот же путь, что и она: он словно видел, как она снимает шубу, как входит в зал, как привернулися до нее уничтожающие взгляды. Ему стало неловко, что он покинул ее в такую минуту, и обидно от того, что она заставляет его испытывать такие чувства, поэтому он тоже поехал в театр.

Вронский не зашел в ложу к Анне, а наблюдал за ней на расстоянии. Он видел, что между Анной и дамой, занимавшей соседнюю ложу, что-то произошло, потому что та встала и пошла прочь, а Анна делала вид, что ничего не замечает. Варя, жена брата, рассказала Вронскому, что эта дама сказала Анни что-то обидное. Вронский бросился к Анне, которая заметила, что он пропустил лучшую арию, и не захотела больше с ним говорить. В следующем акте Вронский увидел, что Анны в ложе нет. Он бросился домой и нашел ее в отчаянии. Ему было жаль ее и одновременно обидно. Он убеждал ее в своей любви, потому что видел, что только это может ее успокоить, хотя слова его были такие затасканные, что стыдно было даже произносить их, но от этих слов Анна успокоилась. Второго дня, помирившись, они поехали в село.

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ

Дарья Александровна приехала на лето с детьми до сестры Китти Левиной. Степан Аркадьевич был этому рад, потому что дом в их поместье совсем развалился, сам же Облонский остался в Москве, только иногда приезжал в деревню на день или два. Кроме Облонских, в Левіних гостили Мать Кити, которая не могла оставить дочь в таком состоянии», Варенька, курортная приятельница Кити, которая выполнила свое обещание приехать к замужней Кити, брат Левина Сергей Иванович. Почти все комнаты просторного дома Левина были заняты, и Китти испытала немало хозяйственного хлопот. Левину было немного жаль их вечеров вдвоем, однако он с радостью наблюдал, как все это нравится жене, и терпел.

Однажды, когда все оживленно обсуждали, куда пойти по грибы, Варенька также собиралась с детьми, Сергей Иванович, брат Левина, выразил желание тоже пойти с ними. Долли и Кити обменялись мгновенными взглядами: им казалось, что Сергей Иванович влюблен в Вареньку и сегодня собирается признаться. После обеда, когда женщины остались на террасе, между ними пошли разговоры о возможном браке Кознишева и Вареньки, потом вспомнили, как им признавались. Вспомнили Вронского, его ухаживания Кити. Долли сказала, как счастливо вышло для Кити то, что тогда приехала Анна, и как несчастливо для самой Анны. Старая княгиня назвала Анну дрянной женщиной, потому что не могла простить ей, что Кити вышла замуж не за Вронского.

Сергею Ивановичу очень нравилось Варенька, он любовался тем, как она в окружении детей собирала грибы. Он заметил ее радостную и взволнованную улыбку. Но он решил не поддаваться сиюминутному настроению, а все обдумать, и уединился в лесу. Кознишев долго размышлял, вспоминал чувства, которые пережил в ранней молодости, и сравнивал их с тем, что испытывал теперь. Взвесив все, он решил признаться, ведь в этой девушке он увидел все те качества, которых не видел у других: она была милая, умная, не испорченная миром, хотя и хорошо знала его и умела держаться среди таких людей, однако не стремилась светских развлечений, к тому же она - это было очевидно - была к нему склонна, он это видел. Правда, его несколько спиняла мнение о свой возраст, однако он вспомнил, как она говорила, что в Европе мужчины лет сорока еще считают себя парнями. Он уже мысленно повторял слова, которые хотел ей сказать, когда подошел к ней и детей. Девушка почувствовала, что это решающая минута, что не надо сейчас говорить о чем-то, что не касается их отношений, но как будто невольно она начала говорить о грибах. Ему было обидно. Они помолчали несколько минут и снова почувствовали, что надо говорить или теперь, или никогда. Сердце Вареньки колотилось в груди: быть женой такого человека, как Сергей Иванович, да еще и после ее униженного положения в мадам Шталь, было настоящим счастьем, к тому же Варенька была убеждена, что влюблена в него. Сергей Иванович повторял про себя слова, которые он придумал для признания, но неожиданно для себя тоже заговорил о грибах. После этих слов, и он и она поняли, что признания не будет. Кити, которая с Левиным пошла навстречу грибникам, только взглянув на лицо Вареньки и Сергея Ивановича, поняла, что ее надежда на брак между ними не осуществится.

В этот же вечер ждали приезда Степана Аркадьевича и отца Китти, старого князя Щербацкого. Но Стива привез с собой Василька Весловського, дальнего родственника Щербацьких, светского молодого человека, который везде чувствовал себя как дома. Левину было обидно, что приехал этот чужой и лишний человек. Настроение его еще более ухудшилось, когда он увидел, как Весловський галантно целует руку Кити. Все гости казались ему теперь страшно неприятными. Когда он видел, как Облонский целует руку своей жене, он думал о том, кого Стива целовал этими губами еще вчера, о том, что Долли не верит любви мужа, но радуется его приезду. Ему не понравилось, что мать Кити, как к себе в дом, приглашала Василька Весловського; неприятно поразило его, как дружески здоровался Сергей Иванович с Облонським, которого не уважал, ему показалось, что Варенька думает только о том, как выйти замуж, потому напускает на себя вид спокойной покорности. Но больше всего чувство горести вызвала у него Кити, которая увлеклась общим настроением веселья.

Китти увидела, что с мужем что-то случилось, но не имела возможности поговорить с ним наедине, потому что он оставил общество и пошел в контору. После ужина было еще хуже, Левин не слышал, как Весловський рассказывал о своем визите к Анне, которая жила неподалеку, в имении Вронского, но видел, что разговор этот очень волнует Кити, и через ревность растолковал это волнение по-своему. Когда Кити и Левин пошли спать, она снова попыталась поговорить с мужем, но он не отвечал на ее вопросы. Кити рассказала, о чем говорил Весловський, и Левину стало стыдно и страшно, что через его ревность их счастье зависит от каждого, кто только взглянет на нее. Кити и Левин примирились, он даже в шутку сказал, что оставит Весловського на все лето и будет очень любезным с ним.

Утром почти все мужчины - Левин, Облонский и Весловський - поехали на охоту. Первый день был не очень удачным для Левина: как гостеприимный хозяин, он отдавал лучшие места гостям, а сам стрелял мало. Когда же Весловський наконец предложил ему идти охотиться, а сам остался у лошадей, то стало еще хуже: он заехал в болото и лошадей еле вытащили. Вообще забот с Васильком Весловським было много: то он погнал сильно лошадей и один конь второго дня не мог везти, то подвел Облонского идти ночью слушать пение деревенских девушек, а утром Левин не мог добудитися беспокойных гостей и отправился сам. Когда же вернулся, не нашел ничего для завтрака, потому что Василько на свежем воздухе имел хороший аппетит. Но все это не раздражало Левина, он был гостеприимным хозяином. Однако, вернувшись домой, он увидел, что Весловський ухаживает за Кити, а она не имела опыта, чтобы этому помешать. И Левин снова неистово ревнует, снова Кити оправдывается перед ним, она плачет, вспоминая, какие они были счастливы, пока никто не мешал им. Тогда Левин пошел к Долли и спросил, действительно ли то ухаживания, или ему только кажется. Долли, смеясь, ответила, что немного есть, что даже Стива это заметил. Левин вдруг развеселился и сказал, что он сейчас выкинет этого бродягу из своего дома. Долли, ужаснувшись, просит не делать этого, говорит, что можно придумать что-то, чтобы мирно избавиться Весловського. И Левин не слушает, он просто идет к Василькам и сообщает, что лошади уже запряжены и что настало время гостю ехать на железную дорогу. Степан Аркадьевич и княгиня были возмущены поступком Левина. Он и сам чувствовал себя виноватым, но когда вспоминал, сколько выстрадала Кити, знал, что сделает такое еще раз, если кто-то осмелится нарушить ее покой.

Дарья Александровна исполнила свое намерение ехать к Анне, она считала нужным доказать, что, несмотря на изменение отношения общества, ее чувства к Анне не изменились. Хотя Левин и Кити не хотели поддерживать отношений с Вронским, Левин возмутился, когда узнал, что Дарья Александровна решила нанимать лошадей в селе. Он подготовил для поездки все необходимое, чтобы ее довезли за один день, даже вместо лакея послал конторщика для ее безопасности. Дома, занималась детьми, Дарья Александровна не имела времени думать. Но теперь, дорогой, она передумала всю свою жизнь, и ей показалось, что все годы супружеской жизни были ужасными: беременность одна за другой, роды, кормление детей, их болезни, смерть младенца, измены мужа и более ничего. Дарья Александровна подумала о детях, об их будущем, о деньгах, которых не хватало теперь и еще больше не хватать в будущем. Она сделала вывод, что жизнь ее загубленную. Потом вспомнила Анну и решила, что поступила правильно, потому что хотела жить, любить. Дар’ я Александровна даже представила себя на ее месте.

В таких раздумьях подъехала к дороге, что вела к поместью Вронского. Навстречу ехали всадники, среди которых была и Анна, ее грация и красота снова поразили Дарью Александровну. Дарье Александровне стало немного стыдно за свой старый экипаж, за свой наряд, за пыльное пылью лицо. Анна очень обрадовалась/ увидев Долли, и пересела в ее экипаж. Однако и дорогой беседа не вязалась, казалось, нельзя за такое короткое время высказать все, что думалось. Анна сказала только, что очень счастлива, что Алексей Вронский замечательный человек, он много работает, и показала новые строения: дом для служащих, конюшню, больницу, которую он строил, только чтобы доказать Анне, что он не скупой, а экономный хозяин. Дом Вронского произвел на Дарью Александровну странное впечатление: здесь все было новое и роскошные, как в дорогих отелях. Анна повела гостью в детскую комнату, которая тоже поражала роскошным оборудованием, но Долли заметила, что Анна не часто бывает в этой комнате, она не знала, где игрушки, даже сколько зубов у ее маленькой дочери. Долли не понравились ни мам, ни кормилица маленькой Ани, которой уделялось, очевидно, мало внимания. Вообще среда, в которой оказалась Долли, смущало ее. Она чувствовала, что жалеет Анну, хотя теоретически понимала, даже одобряла ее поступок. Все жизненные силы Анны были теперь направлены на то, чтобы удержать любовь Вронского. Она несколько раз в день переодевалась, пыталась собрать и удержать хоть какое-то общество, чтобы Вронскому не было так скучно. Гости дома, Василько Весловський, которого выгнал Левин, Тушкевич, бывший любовник княгини Бетси, Свіяжський, которому что-то было нужно от Вронского, княжна Варвара Облонська, которая всегда была нахлебницей у богатых родственников, - все пользовались лишь возможность весело и без забот провести время, но Анна была рада таким гостям.

Весь день прошел в развлечениях, так что разговор с Долли Анна откладывала на вечер. Во время прогулки Вронский выбрал удачную минуту, чтобы остаться с Долли в одиночестве, и начал разговор, которая взволновала Долли и заставила подвергнуть сомнению счастье Анны. Вронский попросил Долли повлиять на Анну и заставить ее написать письмо к Каренина с требованием о разводе. Долли согласилась, потому что понимала чувства Вронского: его дочь и дети, которые, возможно, еще у них будут, по закону, будут носить фамилию Каренина. Лишь поздно вечером, перед тем, как ложиться спать, Долли и Анна имели откровенный разговор, которая раскрыла всю глубину несчастья Анны. Долли почувствовала, что дело не только в том, что мир отвернулся от них, Анна страдала от разлуки с Сережей, но не перенесла всю силу любви на свою маленькую дочь, более того, она не хотела больше иметь детей, потому что это бы нанесло ущерб ее красоте и могло отвлечь от нее Вронского. Анна одинаково любила сына и Вронского, только они были ей нужны, и знала, что никогда не сможет соединить их, а если так, то остальное неважно. Когда Долли легла в кровать, она не могла Заставить себя думать об Анне, хотя пока и говорила, ее было жалко, но воспоминания о доме, о детях приобрели теперь как-то нового прекрасного значение. Она решила завтра же ехать домой. Анна, вернувшись в свою комнату, приняла лекарство, значительную часть которых составлял морфин, посидела немного, успокоилась и в хорошем настроении пошла в спальню. Вронский ждал, что Анна расскажет о своем разговоре и возможное решение просить развода у мужчины, но Анна только спросила, какое впечатление произвела на него Долли. Он отметил ее доброту, но считал ее слишком непоетичною.

На другой день утром Долли поехала домой. Прощаясь, все почувствовали, что хозяева и гостья не подходят друг другу и что лучше больше не встречаться. Анне было грустно, она понимала, что теперь никто не прикоснется к той части души, которой она коснулась в разговоре с Долли, и хотя эти прикосновения были мучительные, Анна знала, что это лучшая часть ее души, ее жизнь, которой уже не было возврата.

Дорогой извозчик неожиданно начал разговор с Дарьей Александровной и заметил, что овса им на дорогу дали мало, хотя и богачи, а у Левина, мол, дают столько, сколько лошадь съест, и, как бы подводя итог, отметил, что в имении Вронского скучно.

Все лето Вронский и Анна прожили в сельском имении, дело о разводе не продвигалась, потому что никто ничего для этого не делал. Они решили, что на зиму никуда не поедут, но уже осенью, когда разъехались гости, почувствовали, что не выдержат такого жизни. Казалось, все было для счастья: и благополучие, и здоровье, и ребенок, и интересные занятия у каждого, Вронский занимался хозяйством, имением. Анна много читала, жила его интересами, по книжкам изучала то, чем он занимался, а он советовался с ней по разным вопросам, даже агрономических, конярських; ее интересовала новая больница, она много делала для нее. Но больше всего Анну интересовала она сама - насколько дорога она Вронскому, насколько она может заменить ему все то, что он ради нее оставил. Вронский ценил ее преданность его интересам, ее желание посвятить ему свою жизнь, но со временем он начал чувствовать, что ее любовь, словно сети, оплутує его, он не хотел вырываться из них, но хотел проверить, не мешают ли они его свободе.

В октябре должны состояться губернские дворянские выборы, Свіяжський уже дал согласие, но уговаривал Вронского принять в них участие, даже заехал за ним накануне. Эта поездка стала причиной ссоры между Анной и Вронским. Он как никогда холодно сообщил, что намерен ехать, и ожидал бурной сцены от нее, но Анна восприняла это известие внешне спокойно, будто ушла в себя и никого не пускала к своему внутреннему миру. Вронский боялся этого, но ему так хотелось избежать сцены, что он притворился, будто ничего не заметил и поверил ее благоразумия. Вронский уехал, впервые за все время их связи не выяснив ее потребности и требований к нему. Сначала это его волновало, но потом он решил, что так лучше, не мог же он отдать ей свою мужскую независимость.

В сентябре Левин переехал в Москву для родов Кити. Он прожил целый месяц без всякого дела, когда брат его Сергей Иванович предложил ехать вместе с ним на выборы до того губернского города, где у Левина, кроме того, были дела по опеке поместье сестры, что жила за границей. Левин колебался, но Кити видела, что ее муж скучает в Москве, и настаивала на этой поездке, даже заказала ему новый дворянский мундир, который и стал решающим аргументом. Шесть дней Левин посещал дворянское собрание и хлопотал делами сестры, но не мог понять ни того, что происходило на собрании, ни того, почему не продвигается дело сестры: ему что-то обещали, о чем-то с ним договаривались, но конца этому не было. Сергей Иванович объяснял ему смысл и значение изменения председателя губернского дворянства, но Левину все равно было обидно, что ради этого надо было подвергнуть сомнению порядочность нынешнего председателя, в честности которого никто не сомневался. Эти политические игры были непонятны Левину, и он еще больше разочаровался в любой официальной общественной деятельности. На выборах действенной встретился с Вронским, которого не видел с того вечера, когда так неудачно признавался Кити, и которого он до сих пор еще ревновал к ней. Левин пытался избежать отношений с Вронским. Но его приятель Свіяжський, Степан Аркадьевич Облонский, тоже присутствует на выборах, втянули Левина в разговор в присутствии Вронского. Критические взгляды Левина на земство и его деятельность показались Вронскому странными. Сам Вронский, пытаясь выполнять свои обязанности дворянина, усматривал в своей деятельности смысл, хотя на выборы приехал лишь потому, что ему было скучно в деревне, что необходимо было продемонстрировать Анне свои права на свободу. Выборы захватили его, благодаря своему богатству и родовитости он имел популярность среди дворян, и победа нового председателя губернского дворянства во многом стала возможна благодаря его, Вронского, поддержке. Выборы напоминали ему своим азартом гонки, и он решил, что когда через три года он будет женат, то сам попытается баллотироваться на выборах.

Во время обеда, устроенного в честь победы своего кандидата, Вронскому принесли письмо от Анны, в котором она извещала, что их маленькая дочь заболела, что Анна не знает, где он и когда вернется, что намеревалась приехать в город, но осознает, что ему это будет неприятно. Вронского поразила враждебность, которая чувствовалась в письме, противоречия в намерениях Анны. Но первым же поездом уехал домой. Анна ждала его и, чувствуя свою вину за того письма, нервничала. Дочь действительно немного заболела, но уже выздоровела на то время, когда Анна писала письма, что ей было даже обидно. Услышав, что Вронский приехал, она забыла все свои переживания, ей важно было только то, что он здесь, рядом с ней. Вечер прошел в присутствии княжны Варвары живо и непринужденно, Анна расспрашивала о выборах и своими вопросами дала возможность Вронскому рассказывать о том, что было ему очень приятно, - о своем успехе. Но поздно вечером Анна спросила, как Вронский отнесся к ее письмо, и он ответил, что ему обидно за то, что Анна не хочет понять, что у него есть дела, которые невозможно решить, сидя дома, например, вскоре ему надо ехать в Москву. Анна твердо решила ехать вместе с ним. Вронский с приятной улыбкой уверяет ее, что мечтает только о том, чтобы никогда не расставаться, но в его взгляде Анна видит совсем другое: злость на нее, отчужденность и предчувствие несчастья.

Анна согласилась написать письмо мужу и просить его о разводе. Ежедневно ожидая ответа от Каренина, они приехали в Москву и поселились, как супруги вместе.

ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ

Левіни уже два месяца жили в Москве. Уже давно истекли сроки ожидаемых родов, а Кити еще носила, и признаков, что это событие произойдет скоро, было не больше, чем два месяца назад. Все беспокоились, только Кити была спокойна и счастлива, потому что все, кого она любила, были рядом с ней заботились и заботились о ней. Она чувствовала в себе новую жизнь и уже любила будущего ребенка. Одно портило ей ощущение счастья: ее муж стал совсем не таким, как в селе, каким она его знала и любила. Там, в деревне, он был постоянно чем-то занят, спокойный и мягкий в отношении всех. Здесь, в городе, он насторожен, беспокойный, все время куда-то спешил, словно боялся что-то пропустить, но не имел занятия, что требовало бы его душу. Светские развлечения его не интересовали, да и Китти, глядя на Облонского, не хотела, чтобы они его привлекали. Левин пытался писать свою книгу, но чем больше он о ней говорил, тем меньше она его интересовала. Удивительно, но в городе между ними не было уже тех споров, которые часто возникали в селе, ревности, которых они боялись. Однажды, во время визита к своей крестной матери, она встретилась с Вронским. Лишь в первую минуту, когда она узнала его в гражданском костюме, ей перехватило дыхание, но старый князь, что сопровождал Кити, громко заговорил к Вронскому и дал дочери возможность овладеть себя. Она сказала ему несколько слов, даже улыбнулась на его шутку о выборах, потому что надо было улыбнуться, чтобы показать, что шутку она поняла. Но во время этого короткого разговора Кити чувствовала незримое присутствие своего мужа, и ей показалось, что он остался бы доволен ее поведением. Когда она рассказала мужу о своей встрече с Вронским, Левин покраснел больше, чем Кити. Но он посмотрел в ее правдивые глаза и понял, что она довольна собой, что повела себя при этой встрече должным образом, что все ее чувства к Вронскому остались в прошлом, что воспоминания об этом прошлом не причиняют ей боли. Левин повеселел и признался, что ему было обидно от чувства, что есть человек, почти враг, с которым тяжело встречаться, и пообещал Кити в дальнейшем быть с Вронским более любезным.

Левин долго привыкал к жизни в городе, ему было непонятно, зачем ходить с визитами к людям, которые тебе безразличны и к тебе, зачем запрягать в тяжелую карету пару лошадей, когда идти было совсем недалеко, зачем нанимать извозчика, когда есть свои лошади, и т.д. Как-то Китти сказала, что у нее осталось очень мало денег, и пожалела, что послушалась матери и переехала в Москву. Левин смотрел на нее недовольно, но она знала, что это недовольство касается не ее, а самого себя. Левин не ожидал, что жизнь в Москве потребует таких денег. Когда он разменял первые сто рублей, он подсчитал, сколько полезного можно было купить на эти деньги для своего сельского хозяйства, труд скольких работников ними оплатить. Когда же пошли вторые сто рублей, а за ними третьи и дальше, Левин уже ничего не подсчитывал. Теперь он знал, что деньги нужны, но не знал, где их брать. На этот раз заговорила Кити еще и денежные дела своей сестры Долли и передал Левину просьбе матери насесть на Стиву вместе с мужем сестры Надежды, Львовым.

Левин ехал до своего университетского товарища, теперь профессора Катавасова, что обещал познакомить его с известным ученым Метровым, социологическая статья которого очень понравилась Левину. В ней он испытал много общего с тем, что интересовало его самого. Но когда Левин попытался изложить свою теорию Метровую, тот не дал ему договорить, не услышал аргументов, которые, по мнению Левина, подтверждали ее, а начал излагать свои мысли как последнюю истину, что не подлежит сомнению. Сначала Левин хотел договорить свое, но потом понял, что они с Метровым совершенно по-разному видят один и тот же предмет, поэтому не смогут понять друг друга. Теперь он только слушал, ему было приятно, что такой известный ученый говорит с ним как со специалистом в таких научных вопросах. Он не знал, что Метров уже переговорил со всеми, кто мог слушать его об этом, не совсем понятное ему самому.

Потом Левин вместе с Катавасовим и Метровым поехал на заседание научного общества, на которое те спешили, а после того опять пригласил Метровая - поговорить о книге, над которой Левин работал. Но заседание, разговоры, что велись вокруг, произвели на Левина странное впечатление: ему казалось, что все это он много раз слышал, и сам мог лишь повторять то, что уже говорил. Он отказался ехать в Метровая, а поехал к мужу старшей сестры своей жены Арсения Львова, бывшего дипломата, который всю жизнь прожил за границей, теперь же вышел в отставку, чтобы дать образование своим детям. Левин мало знал его раньше, но в этот приезд близко познакомился и сдружился с Арсением, несмотря на разницу в возрасте. Левин склонял голову перед Львовым, потому что искренне считал его сыновей образцом правильного нравственного воспитания и желал, чтобы его собственные дети имели такие добродетели. Об этом он откровенно и сказал Львову в разговоре. Поэтому приятно было услышать такую оценку своего труда, но он также откровенно говорит, что работы еще очень и очень много. Жена Львова не соглашается с ним, она уверена, что достичь идеала невозможно, что нельзя посвятить себя только детям, что в конце концов это вредит им самим. Левин понимает, что этот разговор между супругами возникает уже не впервые, и ему очень интересно ее слушать, общаться с детьми Львових. Но Надежда напоминает, что Левин собирался ехать вместе с ней слушать концерт. Только прощаясь с Львовым, он вспомнил поручение, которое дала ему Кити отношении Стіви. И Львову, и Левину неловко от того, что они должны говорить о деньгах и, наверное, причинить боль Стиви. Все, что делал Левин этого дня, вызвало у него чувство, будто он ничего не понимает в этом их городской жизни. А чтобы понять, ему надо было перестать быть собой.

Он поехал с сестрой жены на концерт и хотел составить собственное мнение о музыке, которую слушал, но не смог этого сделать, он чувствовал себя, «как глухой, что смотрит на тех, кто танцует». Он решил обратиться к знатокам музыки, но они только толковали написано в программе концерта и не могли объяснить Левину того, что он не понял. Левин тоже высказал несколько тривиальных мыслей, ему было немного стыдно от этого, тем более, что некоторые из них он говорил ранее. Потом он вспомнил о визите, который просила его сделать Кити и о котором он совсем забыл, пока не увидел графа, которому и предстояло сделать этот визит. Сестра Кити посоветовала ехать теперь, выразив надежду, что они уже не принимают. Но Левина приняли, он отмучился положенное время в чужой гостиной, не зная хорошо, о чем говорить, несколько раз вставал, порываясь идти, но глаза хозяйки красноречиво говорили, что еще не время. Потом Левин отвез Львова на обед к Кити, застал ее веселой и поехал в клуб, куда его записал на обед старый князь Щербацкий.

Обстановка клуба так отличалась от всех впечатлений этого дня, что Левин поддался ей и получил истинное наслаждение от приятного общества довольных жизнью людей. Степан Аркадьевич сидел рядом с ним, они с наслаждением пили и ели. После обеда Левин увидел Вронского, которого поздравляли с победой его коня на императорских гонке. Облонский решил необходимым в этот же день познакомить Левина с Анной. Вронский заметил, что Анна, бесспорно, будет очень рада видеться и говорить с Левиным, что он, Вронский, и сам бы поехал сейчас с ними, но должен остаться здесь, чтобы сдержать своего приятеля, не дать ему проиграть много в карты. Левин и Стива потом еще играли на бильярде, в карты. Левин радовался отдыха от утренней напряженного умственного труда; заплатив сорок рублей, что проиграл в карты, за обед в клубе, он поехал со Стівою к Анне.

Ощущение покоя, удовлетворения жизнью и добропорядочности всего, что происходит, оставило Левина, когда экипаж затряслись на плохой дороге, а в окно он увидел кабаки, лавки. Он впервые спросил себя, хорошо ли делает, что едет к Анне, что скажет на это Кити. Дорогой Стива рассказывал о деле развода Анны, в которой Каренин не давал никакого ответа, за что положение Анны еще более осложнялось, она не имела возможности бывать в мире, и никто из женщин, кроме Долли, не бывал у нее. Левин выразил мнение, что она, наверное, очень занята воспитанием своей дочери. На это Стива заметил, что не все женщины наседки, что Анна, конечно, занимается воспитанием, но, кроме того, у нее есть интересы; она занимается одной английской семьей, которая осталась в затруднительном положении после смерти от пьянства бывшего тренера лошадей Вронского, даже взяла девочку на воспитание. Пытается писать и уже передала Стиви детскую книжку, которую тот давал читать известному издателю и получил одобрительный отзыв.

Когда Стива и Левин приехали, Анна была занята разговором с этим издателем. Прежде чем увидеть Анну, Левин увидел удивительный портрет прекрасной женщины и даже забыл, где он, не слушал того, что говорилось, лишь когда живая Анна обратилась к нему, вынужден был оторваться от портрета. Она поразила его своей схожестью с портретом, хотя в жизни теперь была не такая яркая, однако привлекала новыми чертами, которых не было на портрете. В манере общаться с гостями, вести разговор Левин увидел настоящую изысканность и аристократизм. Анна говорила не просто разумно, а так, словно не придавала никакого значения своим словам, а в первую очередь давая возможность собеседнику высказать свое мнение. Еще никогда ни одна умная мысль, высказанная им, не приносила Левину такого удовлетворения, как теперь. Разговор шел и вокруг современного искусства, и об образовании и воспитания - и все суждения имели глубокий смысл. Левин отметил в характере Анны риса, которую он ценил в людях, - правдивость. Она не скрывала всю сложность своего положения, но несла с достоинством свою любовь. Левин неожиданно почувствовал нежность и жалость к этой женщине. Он не заметил, как пролетело время в общении с Анной, и когда Стива поднялся, чтобы ехать, Левину показалось, что он только-только приехал. И по дороге домой он не переставал думать об Анне.

Дома его ждали письма из имения (о том, что за пшеницу дают очень мало и теперь продавать невыгодно) и от сестры, которая упрекала его за то, что дело ее еще не разрешилась. Левин с удивительной для него легкостью решил продавать пшеницу дешево, если больше денег негде было достать. Перед сестрой ему было стыдно, но он уверил себя, что не было возможности посвятить делу больше времени. Кити была грустная и скучала. Левин рассказал ей весь свой день: что делал, где был и о том, что Стива познакомил его с Анной. Он передал свои впечатления от Анны, и Кити, казалось, все восприняла спокойно. Но когда Левин, переодевшись, вернулся в комнату, он застал Китти в слезах. Она упрекала ему, что он влюбился в Анну, и уверяла, что завтра же поедет в деревню. Он должен был признать, что чувство жалости в сочетании с выпитым вином так повлияли на него, что Анна произвела на него особое впечатление. Он искренне признал, что от этого жизнь в Москве, отсутствия деятельности, а в наличии только обедов и разговоров он просто обалдел.

Анна бессознательно, как теперь почти всегда в обществе молодых людей, стремилась очаровать Левина. Но, как только он ушел, забыла о нем. Она ждала Вронского и пыталась понять, почему он становится все более равнодушным к ней, ведь все, даже этот добропорядочный, умный и преданный жене Левин, любуются ею. Анна откровенно сказала себе, что все ее занятия, английский семья, чтение и писание книг - все это лишь обман, стремление забыть действительность, вроде морфина, который она все чаще принимает. Ей стало жалко себя, и она заплакала. Но когда услышала звонок Вронского, раскрыла книжку, стараясь выглядеть спокойной. Между ней и Вронским как будто шла борьба, и каждый из них не хотел понять другого и покориться. Когда Вронский рассказал о вечере в клубе, Анна как будто упрекает ему не за то, что он оставил ее ради приятеля, а за то, что он в конце концов оставил его проигрывать деньги. Но Вронский хорошо понимает, что Анна не хочет признать его права на свободу, что для нее самое главное сейчас заставить его признать свою вину в самом стремлении желать чего-то еще, кроме ее любви. Поэтому он принимает ее вызов и говорит, что он остался в клубе потому, что хотел этого: Анна называет это упрямством в желании быть победителем в борьбе с ней за свою мужскую независимость. Почти плача, она говорит, что боится сам себя, когда чувствует его враждебность, ее искреннее отчаяние заставляет Вронського. снова броситься к ее ногам. Анна попыталась скрыть радость победы над ним. Но уже через несколько минут за ужином Вронский сделался холоднее в отношении к ней, не простив ее победы. И Анна, вспомнив, что эту победу принесли ей слова об ужасном несчастье, которое она сама себе может причинить, понимала, что это оружие опасна, что ею нельзя будет воспользоваться хотя бы еще раз. Она чувствовала, что злого беса борьбы не может побороть их любовь.

Если бы три месяца назад Левину сказали, что он, живя праздной жизнью, бесцельно растрачивают деньги, поддерживая дружеские отношения с мужчиной, в которого была когда-то влюблена его жена, сам причарувавшись другой женщиной, что нанесло такой боли Кити, сможет спокойно уснуть, он бы никогда не поверил. Но после долгого разговора и примирения с Кити Левин крепко и спокойно заснул. Он проснулся среди ночи, потому что почувствовал, что Кити нет рядом с ним, и она вошла в спальню, сказала, что чувствовала себя немного плохо, но уже все прошло, легла рядом, и он снова крепко заснул. Через некоторое время Китти сама пробудила его - начались роды. Взглянув на его испуганное лицо, она попыталась успокоить мужа. Левин впопыхах оделся и хотел бежать по акушерку, но остановился, глядя на жену. Все, что было в ней лучшего, все, за что он любил ее, все это сейчас открылось ему в ее милом и родном лице. Китти подошла к нему и прижалась, словно искала защиты, он видел, что она страдает, и не знал, кто виноват в его страданиях. Ее глаза сказали ему, что она не винит его, а счастливая терпеть эти страдания.

Как только он вышел из комнаты, послышался ее жалобный стон. Неожиданно Левин громко обратился к Богу и просил его милости. Уже несколько месяцев со страхом ожидая родов, он приготовился запереть свое сердце на несколько часов, молча терпеть страдания, чтобы быть полезным Кити и поддерживать ее. Но он не знал, что ожидало его. Первые часы у него были дела, надо было привезти врача, достать у аптекаря необходимые лекарства, и хотя их равнодушие и неторопливость больно поражали Левина, он чувствовал, что нужен Кити и помогает ей. Но прошли уже все сроки, что назначил он своему терпению, а Кити все страдала. Он потерял ощущение времени: то ему казалось, что прошла вечность с того утра, то очень удивился, когда акушерка велела зажечь свечу, потому что не заметил, как наступил вечер. Он не помнил, что делал, кто говорил с ним. Он не хотел даже ребенка, не хотел, чтобы жена осталась жива, когда слышал ужасные крики той, что была когда-то его Кити. Он хотел только, чтобы она перестала страдать. Когда врач сказал, что все заканчивается, Левин понял так, что Кити умирает. Он бросился к ней в спальню. Лица Кити не было, зато было что-то такое страшное в своем напряжении, как крик вырывался у нее. Левин почувствовал, как сердце его разрывается. Но вдруг крик оборвался, все кончилось. Левин почувствовал такое счастье, что не выдержал и разрыдался, упал на колени перед кроватью и целовал руку жены. Акушерка сказала, что ребенок жив, что это мальчик.

Утром у Левина сидели князь Щербацкий, Степан Аркадьевич и Сергей Иванович, поговорив о Кити, они обсуждали разные вопросы. Левин слушал их как какой-то высоты, когда вспоминал все, что произошло. Не дослушав даже фразы, он пошел к Кити. Она лежала убрана и отдыхала. Акушерка возилась с ребенком, Китти попросила ее показать Левину сына. Он смотрел на это маленькое тельце и не находил в своем сердце родительских чувств к нему, ему было жаль эту маленькую существо, ничего веселого и радостного он не чувствовал, наоборот, был страх, новое ощущение уязвимости.

Дела Степана Аркадьевича были плохие: деньги за лес уже все прожили, Дарья Александровна, заботясь о будущем детей, впервые отказалась подписывать документы о продаже остатков леса, а жалованья не хватало даже на содержание дома. Степан Аркадьевич чувствовал, что надо искать новых прибылей, и вознамерился на одну должность, которая могла бы принести ему до десяти тысяч в год, при этом можно было не оставлять и настоящего места. Но эта должность требовала таких знаний и способностей, что найти их в одном человеке было невозможно, поэтому лучше было посадить честного человека, каким все считали Облонского. Но чтобы занять это место, надо было ехать в Петербург, просить двух министров, одну влиятельную даму и двух евреев. Кроме того, он обещал Анне добиться у Каренина ответа в деле развода. Облонский выпросил у Долли денег и уехал.

Сидя в кабинете Каренина и слушая его проекты, Степан Аркадьевич ждал случая поговорить о разводе. Стива соглашался, что система протекциях мешает общему делу, общественному благу, и, словно что-то вспомнив, попросил замолвить за него слово Поморском, от которого зависело назначение на должность. Каренин удивился, заметив, что, по его мнению, назначение на эту должность зависело от Болгаринова. Покраснев, Стива сказал, что с ним все согласовано, а сам вспомнил свое унижение, когда сегодня Болгаринов заставил его, князя Облонского, потомка Рюриков, два часа ждать в приемной, а потом почти отказал в просьбе. Отгоняя воспоминания, он начал разговор об Анне. Степан Аркадьевич обрисовал положение, в котором оказалась его сестра, и напомнил великодушное решение Каренина расстаться с ней. Но Каренин очень изменился с того времени, как Анна уехала из его дома. Теперь он заявляет, что развод с женой противоречит христианскому закону и его убеждением, но он обдумает все и поищет решение. В это время доложили о приходе Сергея Алексеевича, и Стива не сразу понял, что речь идет о сыне Анны Сережу. Каренин напомнил, что сыну никогда не говорят о его матери, что он долго болел после непредвиденного свидания с ней. Сережа имел вид здоровый и веселый, но, увидев Облонского, покраснел и отвернулся. Степан Аркадьевич начал расспрашивать о его жизни и взял за руку, но только выпустил ее, Сережа, как птичка из клетки, бросился из комнаты.

Уже прошел год с тех пор, как Сережа в последний раз видел мать. Теперь он уже ходил в школу, и воспоминания о ней отступили перед новыми впечатлениями. Но, когда он увидел своего дядю, очень похожего на нее, он вспомнил свои чувства к матери, которых теперь стеснялся. Степан Аркадьевич догнал Сережу на лестнице и разговорился с ним. При отсутствии отца Сережа чувствовал себя свободнее и рассказывал о школьных развлечения. Облонский не удержался и спросил, помнит ли тот мать. Сережа покраснел, сказал, что не помнит, и больше не хотел говорить с дядей. Лишь через полчаса воспитатель отыскал его и не мог понять, то плачет, то ли злится на кого-то. Сережа не отвечал на вопросы, а лишь просил дать ему покой и говорил это так страстно, как будто обращался ко всему миру.

Степан Аркадьевич чувствовал, что длительное жизни в Москве плохо влияет на него. Он доходил до того, что начинал беспокоиться и настроением жены, и мелочными интересами своей службы, и воспитанием детей. Но в Петербурге было совсем другая жизнь, и все заботы забывались. Здесь дети не мешали жить родителям, один князь, например, рассказывал Облонском, что имеет две семьи, законную и незаконную, и даже познакомил своего старшего сына с незаконной семьей, считая это полезным для его развития. Денежные дела тоже никого, кажется, не беспокоили, долги не считались чем-то необычным. И на службе был совсем другой интерес: метко сказанное слово, выгодна встреча - и человек мог сделать карьеру. Облонский даже молодел в Петербурге.

На следующий день после разговора с Карениным Степан Аркадьевич заехал к княгини Бетси, чувствуя себя таким молодым, что его шутливые заигрывания к хозяйке дома зашли слишком далеко, и Стива сам не знал, как выпутаться из этого положения: он нравился Бетси и знал это, она же ему не только не нравилась, но была отвратительная. Он очень обрадовался, что приехала княгиня Мягкая и прервала их уединения. Княгиня Мягкая будто сочувствует Анне, жалеет, что не знала о его приезде в Петербург, а то бы везде его сопровождала, расспрашивает о ее теперешней жизни. Но когда Облонский пытается рассказать о истинное положение Анны, княгиня не слушает, а спешит высказать свои мнения о Каренина, Анну, мир. Она рассказывает, что Каренин под влиянием Лидии Ивановны увлекся модным медиумом, которого недавно привезли в Россию, что этот медиум всех очаровал, что одна графиня даже усыновила его и теперь он носит имя графа Беззубова. Она сказала, что судьба Анны зависит теперь от этого медиума, потому что ни Лидия Ивановна, ни Каренин ничего не решают без него.

После обеда Облонский поехал к Лидии Ивановны, где назначил ему встречу Каренин. Лакей сообщил ему, что граф Беззубов тоже приехал. Стива удивился, но подумал, что хорошо было бы поближе познакомиться с Лидией Ивановной, ведь она имеет влияние в высшем мире, и если замолвит словечко Поморском, то он будет иметь ту должность, на которую вознамерился. Хозяйка знакомит Облонского с медиумом, который производит на Стиву странное впечатление: его взгляд одновременно и детский, и мошеннический. Лидия Ивановна начинает разговор о спасении души, о «новое сердце» Алексея Александровича, читает какой-то английский текст о пути, которым приходит вера. Облонский пытается понять сущность нового религиозного учения, внимательно слушает, но в голове все наморочиться, а во время чтения он даже заснул. Медиум тоже был заснул, но его сон не обижает хозяйку, а, наоборот, радует: теперь он готов ответить на вопросы, волнующие Каренина. Стиви кажется, что медиум лишь притворился спящим. Дальнейших наблюдений Облонский не успел сделать, потому что медиум из глубины своего сна велел ему выйти из комнаты. Степан Аркадьевич, забыв о том, что хотел просить Лидию Ивановну замолвить за него словечко, забыв дело сестры, на цыпочках вышел из комнаты и опрометью бросился из дома. На улице он долго разговаривал и шутил с извозчиками, чтобы поскорее прийти в себя.

На другой день Алексей Александрович Каренин отказался дать развод Анне.

Хотя Вронский и Анна давно уже вознамерились ехать в село, они продолжали жить в Москве, и согласия между ними не было. Анну мучило осознание, что любовь Вронского угасает, а Вронского - раскаяние, что ради нее он поставил себя в такое сложное положение, которое сама Анна еще больше усложняла. Это внутреннее недовольство друг другом порождало споры, которые случались теперь уже почти каждый день. Каждое его слово она воспринимала как доказательство, что он любит ее меньше, чем раньше. Она ревновала его и не могла справиться с раздражением против него и всего мира. Порой она пыталась взять себя в руки, понимая, что такое поведение отталкивает его. Как-то после спора Вронский на целый день уехал из дома, Анна чувствовала себя одинокой, ей Тяжело было переносить несогласии. Она хотела все простить и примириться с ним, потому обвиняла себя и оправдывала его. Она решила признать себя виновной, хотя такой не чувствовала, и велела принести сундуки и готовиться к отъезду в деревню. Вронский приехал поздно, но в хорошем настроении и был рад, что Анна готовилась ехать. Его самоуверенный тон, когда он одобрял ее решение, как будто она была ребенком, что перестала капризничать, оскорбил Анну, но она не поддалась желанию начать борьбу. Но когда он сказал, что не может ехать послезавтра, потому что должен быть в матери, ревность ослепили глаза Анне. Без всякой логики, ничем не мотивируя своего требования, Анна заявила, что поедет или послезавтра, или никогда. Они снова поссорились, вспомнили и прошлые обиды. Но еще никогда они в своих обвинениях не заходили так далеко. Анна выразила потайной боль своей души: она хочет только любви, а его уже нет, поэтому конец их отношениям. Оставшись в одиночестве, она подумала о том, куда можно уехать из его дома, что будут говорить ее знакомые, но эти мысли не занимали ее душу. В ней рождалась какая-то новая мысль, которой она не могла еще осознать. Она вспомнила своего мужа и подумала, как тогда, почему она не умерла. Вдруг она поняла, что и новая мысль - мысль о смерти. Она увидела в этом единственное спасение от стыда и позора, она представила, как Вронский будет каяться, страдать и любить ее после смерти. От этих мыслей ее отвлек Вронский, который пришел сказать, что он согласен ехать тогда, когда она того хочет. Анна разрыдалась, Вронский уверял ее в своей любви. Ее отчаяние сменилось жгучей нежностью к нему. Утром следующего дня после примирения Анна складывала вещи, готовилась ехать, и ей было безразлично, уедут они того дня, когда она хотела, или другое. Но за завтраком они снова поссорились. Вронский получил телеграмму от Облонского, в которой не было ничего определенного сказано о разводе, и не хотел, чтобы Анна лишний раз волновалась, поэтому ничего не сказал ей. Но Анна узнала о телеграмму и решила, что он скрывает так свою переписку с женщинами. Она снова принялась упрекать Вронскому, теперь уже тем, что ей безразлично, будет развод или нет, что это важно только для него, ему достаточно любви. Когда она говорила о любви, он невольно сморщился. Анна упрекает Вронскому, что его мать хочет его женить, называет ее женщиной без сердца. Вронский, который на самом деле не любил и не уважал мать, требует, чтобы Анна говорила о ней уважительно. Ненависть уже блестела в ее глазах, когда она указывала на это лицемерие Вронского. Пришел Яшвін, и Анна сдержала бурю своих чувств. Яшвін выиграл в карты у своего знакомого почти все его деньги. Анна спросила, не чувствует Яшвін сострадание к несчастному, Яшвін говорит, что тот, кто с ним садится играть, тоже хочет оставить его без рубашки, что эта борьба и приносит удовольствие. Перед тем, как ехать из дома, Вронский зашел к Анне, но ее вид и холодные слова не обещали примирения. Он решил: если она хочет себя мучить, то пусть мучает.

Когда Вронский вернулся домой, ему сказали, что у Анны Аркадьевны болит голова и она просила не беспокоить. Анна слышала, как он вернулся, как ему сказали о ней, но она на самом деле так загадала, чтобы он не обратил ни на что внимания и поднялся к ней, тогда она вновь поверит в его любовь. Но он послушал служанку и больше ничего не хотел знать. Это конец, решила Анна. Смерть как средство восстановить его любви, наказать его и хотя бы так одержать победу снова уявилась ей. Она приняла теперь уже привычную дозу опиума, и мысли, казалось, приносили ей наслаждение. Но вдруг она испугалась: вдруг через весь потолок протянулась тень, и свет потемнело в комнате. Свеча, сгорев, потухла, но ей показалось, что это смерть пришла за ней. Анна ужаснулась, зажгла новую свечу и почувствовала, что она хочет жить, любить, что это возможно. Она встала и пошла к Вронскому. Он спал, Анна смотрела на него с нежностью, но не разбудила, потому что знала, что его взгляд выдаст его победу, что она не сможет говорить о своей любви, пока не докажет ему, как он виноват перед ней. Она вернулась к себе, снова приняла опиум и заснула тяжелым сном. Ей снился давний сон: тот самый грязный человечек с бородой что-то делает с железом и лепечет французские слова, теперь она чувствовала, что он делает что-то страшное и над ней.

Анна проснулась, и весь вчерашний день вспомнился ей, но она уверила себя, что это была обычная перепалка. Уже хотела идти к Вронскому мириться, но увидела в окно, как он любезно говорит с девушкой в карете, которая передает ему какие-то бумаги. Все, что произошло вчера, по-новому встал перед ней: надо немедленно покинуть его дом. Анна вошла в Вронского сообщить о своем решении, он читал письмо и сказал, что теперь готов к отъезду. Он видел ее отчаяние и решил спокойно сказать, что за письмо он получил: письма и деньги он получил от матери, а привезла его княгиня Сорокина, то он разговаривал с ее дочерью. Но известие о княжне Сорокину больно поразила Анну, и она сказала, что завтра никуда не поедет. Он еще мог ее остановить, когда она отказалась ехать и уже уходила из комнаты, но решил не обращать на это внимания и уехал из дома. Анна опомнилась и послала ему записку, просила прощения, просила приехать, потому что ей страшно. Она боялась остаться в одиночестве и пошла в детскую комнату. Мысли ее путались, она даже удивилась, что в детской не Сережа, а девочка, так похожая на Вронского. Некоторое время поиграла с дочерью, но и так напоминала отца, что Анна чуть не разрыдалась и ушла от нее прочь. Потом вернулся кучер с запиской, потому графа Вронского не застал. Анна снова отправила его, на этот раз к матери Вронского на дачу. Потом вспомнила, что ему можно туда телеграфировать, и послала телеграмму. Ей невыносимо было оставаться в этом доме и ждать его ответа, поэтому Анна решила ехать к Долли. По дороге она решила, что ее записки к Вронскому - ошибка, что она сама отдает ему победу над собой. Анна решилась все рассказать Долли и не возвращаться больше в его дом. С этим намерением она вошла к Долли, но и была не одна, к ней приехала Кити. Сестры обсуждали кормления маленького сына Левіних, и Анна мешал их беседе. Долли вышла к ней сама и сказала, что получила от Стіви письма, что он не понимает, чего хочет Каренин, но не вернется без ответа. Анна прочла письмо и сказала, что ее это не интересует, и спросила, почему Кити скрывается от нее. Долли смутилась, но заверила, что это не так, что Кити сейчас накормит ребенка и получится. Кити на самом деле не хотела видеть Анну, но Долли уговорила ее. Враждебность к Кити Анны прошла, как только она увидела ее лицо, зато почувствовала в сердце сострадание и сожаление. Анна сказала, что приехала проститься, но ничего не ответила на вопрос Долли, когда они едут, и поспешно вышла, а Долли показалось, что Анна чуть не расплакалась.

Каренина снова уехала домой, она вспоминала, как Кити смотрела на нее, сама смотрела на людей на улице, и все они казались ей враждебными. Потом она вспомнила слова Яшвіна, что каждый хочет оставить без рубашки, и решила, что он прав, что миром правит ненависть. Дома ее ждала ответ Вронского на ее телеграмму, он сообщал, что приедет в десять вечера. Анна почувствовала потребность отомстить и решила ехать к нему, сказать ему все, что она о нем думала. Она посмотрела расписание поездов и убедилась, что успеет на последний. Затем составила необходимые на первые дни вещи, потому что знала, что сюда уже не вернется. И снова по дороге она увидела все так, как никогда раньше. Анна вернулась к последней мысли о ненависть и враждебность людей и впервые откровенно подумала о своих отношениях с Вронским: чего она искала в этой любви, чего хотел он. Она поняла, что это любовь кормило его спесь, он хвастался своим успехом. Но теперь Анна вызвала не зависть, а жаль, и его любовь угасает; ее же, наоборот, становится еще более страстным и себялюбивым. Анна понимает, что она хочет быть для него только любовницей и не желает ничего другого, его же подобное желание только отталкивает от нее, а это вызывает ее ярость. Она не хотела, чтобы их жизнь связал обязанность, а не любовь, потому что понимала: где умирает любовь, там рождается ненависть, и ее развод в этом случае ничего не меняет.

Анна приехала на вокзал, лакей купил ей билет, и она села в поезд. Тяжелые мысли снова пришли к ней, все казалось ему уродливым и неестественным: мужчины, женщины, даже дети. Она вышла на станции, но не могла вспомнить, зачем приехала сюда, что хотела делать. Анна решила расспросить, не было здесь кучера Вронських с запиской. Ей сообщили, что граф Вронский только что был здесь, встречал княгиню Сорокину с дочерью. Тут кучер Михаил, которого она посылала с запиской, подошел к ней и подал ответ. Анна только развернула ее, а уже знала, что там написано. Он жалел, что записка не застала его, но не мог изменить планов и вернется, как обещал, в десять. Анна пошла платформой мимо станции. На нее удивленно смотрели люди, но она ничего не замечала. Она не знала, куда ей идти. Платформа затряслась - именно подходил товарный поезд. Анне показалось, что она снова куда-то едет. Вдруг она вспомнила мужчину, которого раздавил поезд в тот день, когда она впервые встретилась с Вронским. Теперь Анна знала, что ей делать. Она спустилась по лестнице к колеи и остановилась возле поезда. Постояла некоторое время, глядя на колеса, пытаясь определить середину между передними и задними колесами. Потом перекрестилась и, ввібраній голову в плечи, упала под вагон. Той же мгновение она ужаснулась тому, что сделала, хотела встать, но неумолимая сила толкнула ее и потащила. Она просила Бога простить ей все, чувствуя, что борьба уже невозможна.

ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ

Прошло почти два месяца. Сергей Иванович Кознишев только теперь, во второй половине лета, решил ехать к брату в деревню. Год назад он закончил шестилетнюю работу над книгой, которую считал весомым вкладом в развитие современной политической науки. Книга была уже выдана, и Сергей Иванович ожидал широкую огласку, но шло время, а о его работе никто не говорил и не писал. Только в одном журнале появился фельетон, в котором автор так подобрал цитаты, что для тех, кто не читал книги (а было очевидно, что никто не читал), получалось, что книга пустая, а автор книги - неуч. Сергей Иванович объяснял себе такую оценку тем, что как-то в разговоре исправил автора фельетона в слове, выражало необразованность этого молодого человека. Больше отзывов на книгу не было, и Сергей Иванович почувствовал, что его труд пропал даром.

В этот сложный для него время остро встали в обществе славянский вопрос и сербская война. Он видел, что эти вопросы становятся модными, что много людей занимаются ими из корысти, тщеславия, но он признавал и растущий энтузиазм, сочувствие к страданиям братьев-славян. Его захватил проявление общественного мнения, в котором, считал Сергей Иванович, оказалась народная душа. Он тоже посвятил себя служению этому великому делу и забыл думать о книге. Теперь он ехал отдохнуть и в полной мере насладиться проявлениями того народного духа, в существовании которого были убеждены жители столиц и крупных городов. Вместе с ним ехал Катавасов, который решил выполнить свое давнее обещание приехать к Левину. На Курский вокзал они приехали почти одновременно с группой добровольцев, которые отправлялись на сербскую войну. Дамы с букетами провожали добровольцев, для них устроили прощальный обед. И Кознишев, к которому подошла знакомая дама просить помочь парню, которого рекомендовала Лидия Ивановна, попасть в список добровольцев, услышал чрезмерно торжественные слова, что говорил за обедом, выпив шампанского, один господин. К Кознишева подошел Степан Аркадьевич, ему нравилось это общее возбуждение, и глаза его сияли радостью. Он просил Кознишева тоже сказать несколько слов добровольцам, но тот отказался, объяснив, что он совершенно случайно на этих проводах - едет к брату. Степан Аркадьевич просит передать поклон своей жене, которая с детьми летом живет в Левіних. Увидев даму, которая собирала пожертвования, Облонский отдает пять рублей и идет разыскивать Вронского, который тоже, как оказалось, едет на войну. Дама, с которой разговаривал Кознишев, просит его тоже поговорить с Вронским, догадываясь, что том будет неприятно видеть Облонского. Стива же, відридавши над сестринской гробом, уже вовсе забыл все и видел в Вронскому только героя, который везет с собой еще и целый эскадрон, снаряженное на его деньги. Он что-то оживленно говорил Вронскому, не очень несмотря на его суровое выражение лица.

Кознишев вошел в вагон, и поезд тронулся. Катавасов не имел возможности наблюдать добровольцев и все расспрашивал о них. Сергей Иванович посоветовал ему пойти в их вагон и сделать собственные наблюдения и выводы. Катавасов познакомился с добровольцами, но они произвели на него невыгодное впечатление: один был богатый купец, промотавший богатство в свои двадцать два года, а теперь, выпив, кичился своим геройством; второй, отставной офицер, перепробовал все в своей жизни, он тоже много и некстати говорил; третий, мужчина уже в летах, имел лишь юнкерський чин, потому что не выдержал экзамена по артиллерии. Катавасов хотел проверить свои впечатления и послушать еще чье-то мнение.

Во время остановки Кознишев на приглашение графини Вронской вошел к ней в купе. Графиня никак не могла забыть той страшной трагедии, произошедшей с ее сыном, и рассказала о ней Кознишеву. Вронский написал записку к Анне, не зная, что она была на станции. Через некоторое время прилетела весть, что какая-то дама бросилась под поезд, кучер Вронского был там и все видел. Вронский поскакал на станцию, а оттуда его привезли, как мертвого. Графиня ничуть не жалеет за Анной, но и после смерти упрекает ей, что погубила двух прекрасных людей - Вронского и Каренина. После смерти Анны Каренин забрал ее дочь к себе, Вронского теперь мучает, что он отдал свою дочь чужому человеку. И, говорит графиня, Бог помог, - началась война, Яшвін все проиграл в карты, собрался в Сербию и уговорил Вронского ехать с ним. Как матери, графини, конечно, страшно, к тому же в Петербурге не очень одобрительно относятся к добровольцев, но выхода нет, только это розрадило немного ее сына. Графиня просит Кознишева поговорить с ним, ибо у него, как на беду, еще и зубы розболілись.

Сергей Иванович нашел Вронского на платформе, где он ходил, как зверь в клетке, возвращаясь через каждые двадцать шагов. Кознишеву показалось, что и Вронский делает вид, что не видит его, но ему это было безразлично, ибо в эту минуту Сергей Иванович видел в Вронскому только деятеля большого дела и считал обязанным поддержать его и одобрить. Кознишев предлагает ему рекомендации к деятелей сербского освободительного движения, но Вронский отказывается: для того чтобы умереть, рекомендации не нужны, разве что до турок, улыбаясь только губами, сказал он. Сергей Иванович говорит, что участие в войне такого человека, как граф Вронский, поднимет престиж добровольцев. Вронский откровенно отвечает, что его жизнь ничего не стоит, что он будет рад, если она кому-то понадобится. В это время он посмотрел на колеса тендера, и совсем другой боли заставил его забыть о настоящем. Он вспомнил, как увидел тело Анны на столе железнодорожной казармы, выражение ее лица, будто она и после смерти говорило то страшное слово - «пожалеешь». Он пытался вспомнить ее такой, какой встретил впервые, тоже на вокзале, таинственной, любящей, той, что искала и дарила счастье, а не жестокую в своей мести, которой она пригадувалась в последние минуты. Но он помнил только ее угрозу отомстить, которую она и осуществила. Вронский разрыдался и пошел по платформе, потом, взяв себя в руки, вернулся к Кознишева и поговорил еще немного о событиях сербской войны.

Кознишев не сообщал брату о своем приезде, поэтому, когда они добрались до поместья, Левина дома не было. Китти послала за него, попросила Долли и старого князя Щербацкого развлечь гостей, а сама побежала кормить маленького сына Митю. Пока кормила, думала о своем муже, что его утешит приезд гостей, о том, что он преобразился в последнее время, мысли его не так уж гнетут, как весной, когда она даже опасалась за него. Кити знала, что гнетет ее мужа - его неверие. Кити знала и любила его душу, но его сомнения и его неверие ей, глубоко и искренне преданной христианской вере, не причиняли боли. Она с улыбкой думала о его неверие и говорила сама себе, что он смешной. Она радовалась, что приехал Катавасов, с которым Левин любил разговаривать и спорить. Мысли ее перекинулись на хозяйственные дела, где положить гостей спать, что стелить т.д. Потом она вспомнила, что не додумала нечто важное относительно своего мужа, и снова с улыбкой вспомнила, что он неверующий, и подумала, что лучше пусть он будет всегда таким, чем верующим так, как мадам Шталь.

Новое доказательство его доброты и благородства души Китти должна была недавно: две недели назад Долли получила письмо от Степана Аркадьевича, в котором он каялся и просил продать ее имение, чтобы заплатить его долги; Долли была в отчаянии, ненавидела мужа, хотела с ним расстаться, но в конце концов согласилась продать часть имения; Левин, смущаясь, с боязнью обидеть Долли, предложил ведать Кітіну часть имения сестре, сама Кити этого не догадалась сделать. Поэтому всем сердцем она хотела, чтобы сын был таким, как его отец.

От того времени, когда Левин увидел смерть любимого брата, его действительно мучили страшные сомнения. Материалистические взгляды, сторонником которых он стал в студенческие годы и придерживался в то время, не давали ответы на важнейшие вопросы жизни и смерти. Он почувствовал себя, как человек, обменяла теплую шубу на тоненькую одежду, вышла в ней на мороз и убедилась, что теперь должен неминуемо погибнуть. Бракосочетания, его радости и новые заботы усыпили немного эти мысли, но рождение сына стало новым толчком для них. Левин наблюдал людей, и тех, кто уверовал, и тех, кто не верил, и пришел к странному выводу. Те, кто не верил, не мучились такими вопросами, они просто отбрасывали их, искали ответы на вопросы, которые его не интересовали. Среди тех, кто верил, были близкие ему люди, которых он любил: верили и старый князь Щербацкий, и Сергей Иванович, и Львов. Верила Кити так, как он сам когда-то в детстве, верили девяносто девять процентов российского народа, жизнь которого вызвало у Левина такое уважение. Во время родов жены он, неверующий, молился и в ту минуту верил, но все обошлось, и сомнения вновь охватили его. Он читал философов, читал богословов, но и в них не находил ответа. Левин не мог жить без знания, кто он, зачем пришел в этот мир. Но знать этого он не мог и впадал в отчаяние. Поэтому, счастлив в семье, здоровый человек, Левин несколько раз был на грани самоубийства, спрятал веревку, чтобы не повеситься на нем, не ходил с ружьем, чтобы не застрелиться. Однако ничего этого не произошло, он продолжал жить.

Когда он переставал задавать себе все эти вопросы, он как будто знал, и кто он, и ради чего живет. После возвращения в село в Левина было столько забот и хлопот, что он оставил свои проекты хозяйства для общей пользы, а делал то, что считал необходимым. Хозяйничал так, чтобы его сын поблагодарил ему, как он поблагодарил своему деду. Не бросал Сергей Иванович и дел сестры, и всех крестьян, которые ходили к нему советоваться, как не бросил бы на произвол судьбы ребенка, заботился о сестре жены, которую с детьми пригласили на лето, и т.д. Все это наполняло жизнь Левина, которое не имело никакого смысла, когда он о нем думал. Он мучился сомнениями, но твердо шел жизненным путем.

В тот день, когда приехал Сергей Иванович, Левин был именно в том расположении духа, когда все подвергалось сомнению. Он выполнял свои обычные хозяйственные обязанности, но не хотел думать о тщетности всех усилий человека перед лицом смерти. Он увидел, что один из работников не так возится у молотилки, как надо, и сам стал к работе. Потом он разговорился с этим работником и спросил его, не возьмется хороший хозяин Фокатич обрабатывать землю Левина в том селе, откуда был этот наемник. Тот ответил, что, наверное, не возьмется, потому что не выручит с этого денег. Левин удивился, почему же нынешний арендатор, Кириллов, имеет выгоду. Ответ работника поразила Левина: Фокатич живет для Бога, жалеет людей, а не думает только о своем животе, как Кириллов. Левина удивило, что он, который не мог представить себе Бога, как и никто не мог, понял, о чем хотел сказать и сказал этот рабочий. Жизнь Кириллова понятное и разумное, потому что все разумные существа живут для «живота», но такое жизнь плоха, потому что надо жить для души. С точки зрения логики, это была чепуха, но Левин душой понял эти слова. Его поразило именно то, что он смог понять и согласиться с тем, что не подлежало логическому толкованию. И когда он спросил себя, почему он смог понять, ответ у него нашлась одна: добро существует за пределами разума, оно извечно, в него верят, потому что чувствуют в душе потребность любить людей. Разум открыл борьбу за существование, но он не мог открыть, что надо любить людей, потому что это глупо.

Левин почувствовал, что увидел наконец то чудо, которого требовал, чтобы поверить в существование Бога. В душе его все перевернулось, он почувствовал, что может поверить, и благодарил Бога за эту веру. Он был в таком возбужденном и приподнятом настроении, когда увидел своего повозки и кучера, что Китти послала за него, потому что приехал брат. Левин долго не мог прийти в себя от тех переживаний, что вознесли его душу. Ему казалось, что теперь все отношения с людьми будут совсем другими, озаренные добром. Он сел в тележку, стал сам править. Когда кучер хотел ему помочь обойти пень на дороге и потянул віжку, Левин рассердился. Ему стало очень грустно, что его душевное настроение не изменил его в отношении к действительности.

Гостей в сопровождении Долли и старого князя Левин встретил по дороге, они шли на пасеку, думая, что он находится именно там.

Левин пытается преодолеть отчужденность в отношениях с братом, но не властен этого сделать. Разговор заходит о сербскую войну, и Сергей Иванович видит в участии в ней добровольцев проявление народного духа. Левин, который только-только открыл для себя духовную опору народа в добрые, замечает, что война, убийство не могут быть проявлением духа. Его поддерживает старый князь Щербацкий. Но Сергей Иванович и Катавасов приводят аргументы, которых Левин не может опровергнуть, хотя еще меньше может согласиться с ними. Он говорит, что на войну идут эти, кто потерял достойный общественный состояние, которым некуда больше деться, и люди во все времена в обществе, которым все равно - к Пугачева, в Сербию. А Сергей Иванович называет их лучшими сынами народа, которые болезненно воспринимают страдания братьев-славян, приводит еще и выражение из Евангелия, что Иисус принес в этот мир не мир, а меч. Левин досадовал на себя, что опять не удержался и начал противоречить брату. Он видел, что Сергею Ивановичу этот спор неприятная, будто он защищает последнее, что у него осталось, поэтому Левин прекратил ее.

Все именно возвращались с пасеки, когда началась гроза. Дети и Долли едва успели добежать домой, как упали первые капли. Кити с ребенком пошла в лес, потому что в доме было очень жарко, и к дождя не успела вернуться. Левин, схватив простыни, бросился к лесу. Ему показалось, что он уже видит их, как молния ослепила его, а когда он снова смог видеть, то с ужасом увидел, что большой дуб падает, и услышал треск. Он бежал изо всех сил и молился Богу, чтобы дерево упало не на них. И хотя по привычке успел подумать, что молиться теперь, когда дерево уже упало, бессмысленно, он не мог придумать ничего лучшего. Левин нашел их на другом конце леса и набросился на жену, упрекая его за неосторожность. Кити и мамка держали зонт над тележкой ребенка, Митя был сухой, невредим и проспал всю грозу. Возвращаясь домой, Левин, помня свою досаду, виновато сжимал руку жены.

После обеда все пребывали в хорошем настроении и больше не спорили. Катавасов смешил всех своими рассказами, Сергей Иванович так просто и интересно преподавал сложные вопросы, что все заслушались его. Только Кити должна была оставить приятное общество, ибо ее позвали купать сына. Потом Китти позвала туда и Левина посмотреть, порадоваться успехам сына - он начал узнавать своих и особенно радостно воспринимал Кити. Это вызвало восторг не только у матери, но и неожиданно в Левина. Кити заметила, что она очень рада тому, что человек начинает любить сына. Левин признался, что только во время грозы, когда сыну угрожала опасность, он понял, как сильно он его любит.

Выйдя из детской, Левин не поспешил присоединиться к общей группе, где было весело. Он остановился под звездным небом и снова предался своим размышлениям. Но теперь не было мучительных сомнений души, хотя много вопросов возникал перед ним. Теперь для него очевидным свидетельством явления Бога было существование законов добра. Он понял, что всего не скажешь словами, нужно просто верить. Китти подошла, он хотел сказать, что случилось с его душой, но подумал, что эта тайна его веры останется в нем, его не надо произносить словам. Новое чувство не изменило его вместе с тем, как он ожидал, но, как и любовь к сыну, оно страданиями твердо вошло в его душу. Жизнь приобретала для Левина нового прекрасного смысла - добра.